Общераспространенная в феодальной Европе агиография занимала важное место в литературном процессе средневековья. Помимо духовновоспитательных функций она нередко отражала весьма актуальные политические идеи (например, в княжеских «житиях» древней Чехии и Киевской Руси), служила превосходной школой писательского мастерства, влияла на формирование литературных вкусов читателей, давала обильный материал для познавательного и увлекательного чтения. Но по мере приближения к рубежам нового времени житийный жанр постепенно утрачивает былое значение, его литературное развитие затухает и он сохраняется преимущественно в ограниченной сфере «душеполезного чтения». В новое время агиография по существу выходит за пределы литературы. Судьбы агиографии напоминают по своей общей направленности развитие иконописи, очень значительной в средневековых православных странах, затем с наступлением переходного периода все более утрачивающей свою прежнюю идейно-символическую содержательность и, наконец, в новое время, как правило, выходящей из сферы высокого изобразительного искусства.

Подобно тому как старое летописание дает толчок к развитию историографии переходного периода, традиционная агиография служит основой для зарождения нового жанра: она претерпевает сложный процесс превращения в религиозно-полемическую, а затем даже в поучительно-просветительскую автобиографию, памятники которой во многих случаях продолжают еще именоваться «житиями».

В католических странах эволюция житийной биографии святого привела к результату, показавшемуся современникам, вероятно, неожиданно дерзким: она превратилась в религиозную автобиографию — «Житие» Терезы Испанской (XVI в.). В польской литературе, в расцвет ее ренессансного «золотого века» (XVI в.), возникают светские автобиографические воспоминания, проникнутые, однако, поучительными тенденциями. Н. Рей пишет по-польски реальную автобиографию и аллегорически — нравоучительную поэму «Автопортрет добропорядочного человека», связанную с традицией «загробных» путешествий и, может быть, даже с творением Данте. Автобиографические тенденции в польской литературе продолжаются в особенности успешно в XVII в., когда должны быть отмечены воспоминания Яна Паска (прозванного Хризостомом, т. е. Златоустом), рисующие на фоне колоритной истории собственной жизни быт и нравы шляхты и отличающиеся широким использованием разговорного языка. Подобного же характера поучительная мемуаристика развивается на Украине и в Белоруссии (XVII—XVIII вв.), начиная от белорусского автобиографически-публицистического «Диариуша» Афанасия Филипповича, еще тесно связанного с религиозно-национальной литературной традицией и уснащающего свое повествование агиографическими «чудесными видениями». Небольшую автобиографию оставляет игумен полоцкого монастыря Игнатий Иевлевич (друг поэта Симеона Полоцкого), а также живший на Украине Адам Черниговский (Зерникав).