Он понял, как следует вести себя с Майкой, хотя бы ради памяти тех, кого не дождутся сегодня дома, и представляя, что лишает себя последних надежд, спросил тихо, но неуступчиво:
— Зачем ты пошла со мной?
Майка, уловив в его голосе нечто особенное, быстро взглянула, опустив глаза.
— Отвечай, — поторопил Юрка. — Больше не с кем было, так… Бедняжка, куда же все подевались? И Стасик, и этот, твой последний… помесь Чацкого с Ноздревым и… — Юрка помедлил, но не сдержался: — И суворовцев я не заметил. В летние лагеря что-ли подались?
Майка резко вскочила, обозвала его дураком.
— Еще язык покажи, — насмешливо посоветовал Юрка.
— А тебя завидки берут. Если хочешь знать, никто из девчонок с тобой водиться не будет… Помесь
Для Юрки уже не важно было, сейчас или минутой позже уйдет Майка. Это право он поспешил оставить за собой, бросив свысока:
— Адью. И советую не прохлаждаться. Зеленый сарафан для патруля, как красный лоскут для боевого быка.
Сделав крюк по парку, Юрка вышел к площади.
Толпа, разбившись на кучки, продолжала шуметь.
В овальных окнах дворца отражалось солнце.
И Юрке не трудно было представить, что перед ним не привычный закат, а зловеще-красный, словно покрывший стекла высохшей кровью.
4
Ближе к вечеру Сергей тоже слышал из города шум, но подумал, что ему мерещится.
Придя домой из больницы, он в отупении повалился на кровать и, кажется, уснул на несколько минут, пока не пришла с работы мать.
Сергей не стал оправдываться, что нарушил свое обещание.
— Что стряслось? — встревожилась Полина Сергеевна, и сама же ответила: ты опять смотрел, как бесчинствуют эти босяки? Папа не тебя ли предупреждал… Через час-другой явятся Танюшкины подружки, и, кроме торта, их нечем будет угостить. Хорошо, я как чувствовала и кое-что купила по дороге.
— О каком угощении ты говоришь, мама, — поразился Сергей. — Поминки надо справлять, а не дни рождения.