— Сволочь, детей насмерть перепугал… Что как холостой выстрел, это тебе не из мелкашки пальнуть.

Юрка представил, как выглядел он комично, когда танк трахнул холостым.

Майка действительно улыбалась, но не насмешливо, а сочувственно.

— Я боялась, у меня перепонки лопнут… А ты храбрец.

— Скажешь тоже, — воспрянул Юрка. — Сосед твой — тот герой.

Людской поток нес их ко дворцу. Солдаты и милиция оцепили площадь, забитую народом.

— Надо прорываться, — поставила задачу Майка.

То, что она уже барышня, Юрка убедился еще раз, когда Майка обольстительно улыбнулась молоденькому милиционеру, и тот пропустил их через оцепление.

Тяжелый дух испарений стоял на площади, политой из пожарных брандспойтов. У ограды сквера и на неровностях асфальта виднелись темно-красные лужи.

У Юрки исчезли последние сомнения в том, что произошло здесь. Но много ли пострадало и почему открыли огонь, он не знал.

Плотное людское кольцо окружило танк. Одновременно с него и с балкона здания выступали ораторы. Юрка злился, что, ничего не поймет. Наконец, когда отключили микрофон на балконе, он расслышал, что говорят с танка.

— Расстреляли не мирную демонстрацию, а наши светлые надежды… Товарищи! — возвысил голос средних лет мужчина с бледным от волнения лицом. — О совершенном злодеянии известно в Ростове и Москве. Из столицы уже прибыли Козлов и Микоян. Правду о положении рабочих они должны узнать от нас…

— Да-а, да-а, — отозвалась площадь.

— Местные тузы не ведают, в каких условиях прозябают электровозостроители. Ни разу не посетили бараки в заводском поселке, не поинтересовались, сколько мы получаем и что можно купить на жалкие гроши.

К мужчине тянули руки милиционеры, хватали за ноги.

— Никчемных начальников попрут в три шеи. Но придут другие — не лучше… Сделаем же все, чтобы сегодняшняя кровь оказалась не зря пролитой. Кровавая суббота Новочеркасска не должна быть забыта…

— Правильно! — на секунду раньше всех выкрикнул Юрка, восхищаясь мужчиной.

Стрекот вертолета заставил поднять головы… Винтокрылая машина прошла низко над площадью, стала заходить на второй круг.

— Комиссия, комиссия, — раздались возгласы.

Над перилами балкона навис тучный человек.