— Внимание, к вам обращается Анастас Иванович Микоян, — донеслось из репродуктора.

— О-о, га-а, — негодующе отозвалась площадь.

Юрка в знак протеста, что Микоян не прибудет лично, а выступит по радио, пронзительно засвистел.

А Микоян уже говорил, неразборчиво, с акцентом. Репродуктор включили на полную мощность, и стало вообще трудно что-либо разобрать.

Лица собравшихся становились отрешенно злыми.

— У советской власти хватит сил обуздать бандитские элементы. Порядок в городе восстановим любыми мерами, включая самые крайние.

«Крайние уже применили», — отчужденно смотрел Юрка на круглый и выпуклый репродуктор, похожий на откормленную физиономию.

Не успел Микоян смолкнуть, как отовсюду понеслись реплики:

— Молол от сивки до бурки… Не зря сказано: плети, Емеля…

— Нехай главные к нам приедут, — стала причитать женщина с ребенком на руках. — Микоян не разбирается.

— Разбирается, не разбирается, — возразил гундосый старичок, — а даст команду — и выселят всех из города, как когда-то горцев и татар.

Юрка, еще час назад посмеявшийся бы над стариком, тревожно задумался. Может, не зря Микоян больше грозился, чем успокаивал.

Тревога его все усиливалась. Неужели жителей повезут за тридевять земель в необжитые места?.. Воображение рисовало самую мрачную картину: дождливая ночь, вооруженная до зубов охрана, лай овчарок. И как можно в пути прокормить сто тысяч человек?..

Он утешал себя, что всех не тронут, но зачинщиков и их семьи — уж точно. Но как отличить их от простых любопытных?

— Пойдем на пляж, — брякнул Юрка первое, что пришло на ум, лишь бы поскорее уйти.

— Не хочу, — вдруг заупрямилась Майка. — Может, кто-нибудь выступит с хорошей дикцией.

— Как же, специально для тебя пришлют чтеца-декламатора.

Ненавистный Юрке репродуктор щелкнул, и кто-то, прочистив горло, объявил о введении комендантского часа.

Возмущению собравшихся не было предела.

— Слава богу, успокоили… Недолго музыка играла… За что с фашистами воевали…