Посмертное воздаяние

Посмертное воздаяние

Воздаяние подаётся незамысловато – ещё живой Най-Турс и уже два года как мёртвый вахмистр Жилин предстают перед Турбиным в рыцарских доспехах и неслучайность этой «формы» подтверждается словами Жилина о том, что служат они в райской «бригаде крестоносцев» (что бы это ни значило). С другой стороны – а какой ещё может быть посмертная награда для профессионального военного?

Логично предположить, что райское воздаяние положено тем, кто защищает любезный Булгакову стиль жизни. Те самые кремовые шторы и лампу с абажуром.

Однако, это не так. В тот же самый рай попадает Жилин, к которому это относится условно. Во всяком случае, в реальности 1918 года, где как раз присутствие немцев, с которыми он воевал, гарантировало сохранение порядка.

И уж совершенно точно такая логика никакого отношения не имеет к красноармейцам, которые погибнут через два года на Перекопе – они-то точно антагонисты «белогвардейцев» и борются за разрушение привычного миропорядка. Да к тому же ещё и в Бога не веруют.

А пресловутые «бабы», которые увязались за эскадроном по дороге на тот свет (?), вообще «левые пассажиры».

Так что «райские кущи» в версии Булгакова (точнее – в версии сна Алексея Турбина) достаются людям совсем не святым и более того – совершенно случайным.

А как же священники?

А как же священники?

Отношение к церкви Булгаков передаёт словами Жилина, рассказывающего о своей беседе с Господом: «ты мне, говорит, Жилин, про попов лучше не напоминай. Ума не приложу, что мне с ними делать. То есть, таких дураков, как ваши попы, нету других на свете. По секрету скажу тебе, Жилин, срам, а не попы».

Это, разумеется, отношение самого Булгакова – резко критическое по отношению к церкви. Он совершенно однозначно ставил веру выше церковной иерархии и организации.

Он, безусловно, ценил некоторых священников (как, например, своего семейного священника о. Александра), но в целом считал именно отцов церкви виновными в отходе людей от православной веры. Это присутствует и в очерке «Киев-город», и в романе «Белая гвардия», и в пьесе «Бег». Да и в ранних редакциях «Мастера и Маргариты» присутствовали священники, которые бросили церковь и веру ради деятельности совсем уж им неподобающей.

Тем не менее в разговоре с Жилиным Бог, недовольный священниками, избавляться от них не собирается, потому что ему… их жалко.