У Булгаковых это произошло более буднично, а у Турбиных – не без вмешательства крестной силы. «Турбин стал умирать днем двадцать второго декабря». К этому дню относится и сцена молитвы Елены Турбиной – сцена очень глубокая и прочувствованная, совершенно не соответствующая образу Булгакова-врача, чуждого религиозности.
Турбин стал умирать днем двадцать второго декабря
Алексей Турбин выздоравливает неестественно быстро – через 47 дней после прихода Петлюры, то есть 30 января, он ходит с палкой, а уже буквально через несколько дней (Красная армия взяла Киев 5 февраля) он мобилизован и бежит (!) от петлюровцев по современной улице Сагайдачного… Видимо, в ранней версии окончания романа Булгаков описывал всё же себя, а не Турбина.
А вот про Рождество у Булгакова ничего не сказано. Рождественское чудо уже произошло.
Лысая гора
Лысая гора
Лысая гора – один из сквозных образов творчества Булгакова. Она прямо упоминается в «Белой гвардии» и косвенно – в «Мастере и Маргарите». Ничего удивительного в этом нет – Булгаков называл себя писателем мистическим, а какое место его родного Киева более мистическое, чем Лысая гора?
Киевская Лысая гора находится в близком родстве с Голгофой. Слово «голгофа» означает «череп». В 25-й главе «Мастера и Маргариты» читаем: «странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана. Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых». Увы, описаний киевской Лысой горы у Булгакова нет, но само слово «лысый» применимо к черепу (не к колену же?).
странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана. Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых
Лысая гора в «Белой гвардии»
Лысая гора в «Белой гвардии»
Упоминается она в связи с взрывом артиллерийских складов 6 июня 1918 года.
«Стёкла из окон, выходивших на Крещатик, все вылетели. Меня и секретарей почти сбило с ног, когда мы, подбежав к окнам, посмотрели вниз на улицу, усеянную толчёным стеклом. Тут и там лежали люди, сбитые с ног, по всей вероятности, силой воздуха», – так вспоминал эти события директор Украинского телеграфного агентства Дмитрий Донцов. Да, да – тот самый Донцов. Теоретик «интегрального национализма», считавший себя единомышленником лидера итальянских фашистов Бенито Муссолини.
Стёкла из окон, выходивших на Крещатик, все вылетели. Меня и секретарей почти сбило с ног, когда мы, подбежав к окнам, посмотрели вниз на улицу, усеянную толчёным стеклом. Тут и там лежали люди, сбитые с ног, по всей вероятности, силой воздуха