Роберта Коллинз, одна из моих любимых старлеток студии New World Pictures («Дом большой куклы», «Страсть за решеткой», Матильда-Гунн из «Смертельных гонок 2000»), на удивление серьезно играет проститутку, работающую на Джонс, и первую жертву Джадда. (Это самая удачная часть фильма.)

Ну и огромный, молодой, дерзкий Роберт Инглунд тут совершенно обалденен.

В отличие от «Калейдоскопа ужасов» Джорджа Ромеро и сериала «Байки из склепа», которые изо всех сил имитировали эстетику журнала EC Horror Comics, поделка Хупера воспроизводит злой юмор и веселую тошнотность этого журнала, даже особенно не стараясь.

Я увидел «Съеденных заживо» еще раньше, чем «Техасскую резню бензопилой»: в ту неделю, когда фильм крутили в Лос-Анджелесе (конечно же, в кинотеатре «Карсон Твин»), двойным сеансом с отпадной документалкой об оккультизме «Путешествие по ту сторону» с закадровым текстом Джона Кэррадайна. В фильме содержались якобы настоящие съемки экзорцизма (я не поверил, но смотрелось это весьма неплохо). Из рекламного объявления в газете я знал, что фильм о крокодиле снял тот же парень, что и «Техасскую резню бензопилой».

В тот день я пошел в кино с тридцатисемилетним типом, снимавшим комнату в доме моей мамы. Его звали Флойд*.

Нам с Флойдом понравились «Съеденные заживо».

Не потому, что это был хороший фильм. По нашему общему мнению, он был неплох для дешевого хоррора. В нем было несколько удачных моментов. Нам понравились актеры. Понравилась низкопробность. Особенно понравилась пугалка в стиле «Челюстей»: когда крокодил внезапно пробивает ограду и хватает Уильяма Финли. Но больше всего нам понравился Роберт Инглунд в роли похабщика и трахаря по имени Бак.

Фильм начинается прямо с места в карьер: мы видим бывалую Роберту Коллинз и Бака, расстегивающего джинсы, и голос Инглунда произносит за кадром: «Меня зовут Бак, и я король ебак».

Флойд повернулся ко мне в недоумении и спросил: «Что он сказал?»

Я повторил: «Меня зовут Бак, и я король ебак».

На этих моих словах Флойд расхохотался. А когда Флойд смеялся, невозможно было удержаться от смеха. Мы стали хохотать вместе. Не помню, когда я еще так долго смеялся в кино. Когда Бак повернул Роберту Коллинз, чтобы засадить ей сзади, мы расхохотались снова. Минут 20 (всю самую серьезную часть фильма) мы не могли остановиться. Как только один из нас прекращал смеяться и пытался взять себя в руки – скручивало другого, и мы катались со смеху еще минуты четыре.

Гаэль Гарсиа Берналь рассказывал мне, что такое же произошло с ним и Диего Луной на премьере «Однажды… в Голливуде» на Каннском кинофестивале – на той сцене, когда Брэд Питт говорит: «Не плачь перед мексиканцами».