— Теперь я знаю, на что ушло твое приданое.

Грейс не смогла удержаться от смеха и поддразнила его в ответ:

— Видишь, папа, я же говорила, что Монако — страна небедная.

Она чувствовала, что должна улыбаться и хвалить все это, даже если та часть ее натуры ирландской католички, что была взращена на обносках из гардероба сестры, порой и приходила к выводу, что с роскошью тут несколько переборщили. Грейс искренне любила цветы. Ее гостевые апартаменты во дворце выглядели как салон любимого ею нью-йоркского флориста Макса Шлинга — искусно составленные нарядные композиции из экзотических цветов вперемежку с более привычными стояли в блестящих вазах и чашах практически на каждой горизонтальной поверхности.

Разноцветные лепестки и листья оживляли дворец, показавшийся ей в прошлый раз таким темным и чопорным. Он смотрелся веселее благодаря цветам да еще тому, что каждый серебряный предмет, каждая бронзовая и золотая статуя были отполированы до блеска. Теперь, зная, что замок станет ее домом, Грейс радовалась его скромным размерам. Она припомнила, как нелестно и несправедливо подумала о нем, сравнивая с Версалем, в свой первый визит, когда ее раздражало все, начиная от забастовки тружеников Франции и кончая опозданием Ренье (который с тех пор не опоздал ни разу!). Невозможно представить, каково это — иметь в качестве дома здание, которое больше дворца Монако. Его размеры вызывали у Грейс трепет — неужели ей предстоит стать хозяйкой всего этого?

На каждом мероприятии Грейс пыталась устроить что-нибудь сугубо личное. Например, отбиться от группы доброжелателей, чтобы сопроводить Джуди в относительное спокойствие дамской гостиной и там поздравить их с Джеем с годовщиной свадьбы — с извинениями за то, что ограничивается лишь добрыми пожеланиями. И пусть Джуди немедленно заявила, что нечего дурить и на ее месте она вообще не знала бы, какой сегодня день, не то что вспоминала бы о чужой годовщине, Грейс все равно чувствовала необходимость держаться за такие вот мелочи, чтобы ее не унесла волна эмоций и расточительности.

И машины в Монако были необычными — по улицам разъезжали лишь прекраснейшие «роллс-ройсы», «мерседесы» и «бентли». А моды! Даже на Пятой авеню она никогда не видела такой концентрации нарядов от-кутюр. По предыдущему визиту и из того, что она прочла о княжестве, ей было известно, что тут уже долгие годы отдыхают богатейшие люди, швыряющие миллионы в казино и ювелирных магазинах, но в преддверии монаршей свадьбы всякой показухи стало как минимум в два раза больше. Уму непостижимо, что ей предстоит править вместе с Ренье этим поразительным княжеством. Если она позволяла себе слишком долго об этом думать, у нее слабели колени, а голова начинала кружиться. Грейс цеплялась за то, что ощущала как реальность, — за своих друзей и общее с ними прошлое.