На нем с покаянными речами выступили бывшие лидеры «левых» и «правых», в том числе Рыков. Рассмотрение каждой из этих речей по отдельности мало что даёт и оставляет лишь чувство горечи от их вынужденного славословия в адрес Сталина. Однако, взятые в совокупности, они по-своему высвечивают политический замысел руководителя этого съезда. Объявив последний «съездом победителей», Сталин организовал внутри его своеобразный «мини-съезд побежденных». Киров назвал бывших лидеров оппозиции «обозниками» в движении к социализму. Сталин стремился показать их поверженными, плетущимися за его триумфальной колесницей.

Рыков, Бухарин и Томский были включены (разумеется, не без сталинского указания) в список для избрания нового состава ЦК партии. Однако теперь они стали не членами, а кандидатами в члены ЦК.

Через год, в феврале 1935 года, Рыков участвовал в работе VII Всесоюзного съезда Советов; он был, как и прежде, избран членом ЦИК СССР, а на состоявшейся сессии последнего — вновь утвержден наркомом связи. В «Правде» по случаю утверждения правительства была помещена большая групповая фотография. Алексей Иванович стоит во втором ряду. После публикации этого снимка фигура Рыкова мелькнёт всего лишь раз — в кинокадре мартовского «процесса» 1938 года…

В 1961 году его дочь Наталию Алексеевну, вернувшуюся в Москву после многолетнего заключения и ссылки, неожиданно для неё вызвали в ЦК КПСС. Один из четверых людей, находившихся в кабинете (их фамилии Наталия Алексеевна не помнит), спросил: «Говорил ли вам отец в самое последнее время, что он невиновен?» Наталия Алексеевна ответила, что такого слова — «невиновен» — в их доме произнесено быть не могло. Не возникало и мысли о какой-то вине Алексея Ивановича перед партией. «Видите ли, — сказали ей, — в деле Бухарина имеются письма Сталину, где он пишет: «Иосиф, не верь тому, что я говорю на допросах. Я ни в чем не виноват, меня оклеветали». А в деле Рыкова ничего подобного нет. Что это может значить?» Объяснений, естественно, не последовало. Тогда её попросили кратко изложить на бумаге все, что она помнит о последних неделях жизни отца.

Написанное Наталией Алексеевной в последующие дни (а оно далось ей очень нелегко и привело к нарушению мозгового кровообращения, двухмесячному пребыванию на больничной койке) является, на наш взгляд, человеческим документом большой силы, свидетельством трагизма последнего периода деятельности А.И. Рыкова. Пересказывать этот документ — значит многое потерять в нем. Ниже следует текст, написанный Наталией Алексеевной, который она передала для этой книги[46].