Н. Рыкова

19 августа 1961 года».

Этот документ Наталия Алексеевна озаглавила «О последних месяцах жизни А.И. Рыкова перед арестом». Но его действительный временный диапазон значительно шире. Он является одним из свидетельств сгущения с начала 30-х годов атмосферы недоверия, подозрительности и слежки, которая воцарилась не только в среде партийно-государственного руководства и относилась не к одному Рыкову, а, подобно чудовищным метастазам, проникала в почти двухмиллионную толщу партии, в жизнь страны.

Какова хроника основных событий, предшествовавших аресту Алексея Ивановича? В то время когда служебный вагон наркома связи, возвращавшегося из длительной командировки в Сибирь и на Дальний Восток, приближался к входным стрелкам столичного вокзала, в Москве начался процесс по делу «троцкистско-зиновьевского объединённого террористического центра». На его третий день, в пятницу, 21 августа 1936 года, государственный обвинитель Вышинский неожиданно сделал заявление, что им (в качестве Прокурора СССР) дано распоряжение начать расследование в отношении ряда известных стране деятелей как возможных соучастников судимой «преступной контрреволюционной группы» — Зиновьева, Каменева, Г. Евдокимова, И. Смирнова и др.

Это заявление появилось в субботних газетах. И в тот же день, 22 августа, в подмосковной дачной местности Болшево глухо хлопнул пистолетный выстрел. Ушел из жизни старый большевик Томский, чья фамилия была накануне названа Вышинским первой. Теперь мы знаем, что, сделав трагический выбор, Томский лишь опередил неизбежное. Все, кто следом за ним был перечислен Вышинским в его зловещем списке, — бывшие лидеры «правых» Рыков, Бухарин и Угланов, а также видные «левые» Пятаков, Радек, Серебряков и Сокольников (двое последних к тому времени уже были арестованы) — вскоре погибли.

Необходимо особо подчеркнуть следующее: заявление Вышинского подтверждает, что политические процессы 1936–1938 годов были задуманы Сталиным и готовились Ежовым, Вышинским, другими его подручными заранее, по крайней мере не позже, чем с лета 1936 года. В точном соответствии с этим замыслом перечисленные Вышинским «левые» (Пятаков и Радек) открыли список судимых на январском процессе 1937 года, а бывшие лидеры «правых» (Рыков и Бухарин) — на мартовском процессе 1938 года. Хотя даты этих двух процессов к исходу лета 1936 года ещё не могли быть вполне установлены, их организация и проведение уже были предопределены. Отныне жизнь Рыкова, как и многих других большевиков, оказалась в жестоких тисках такой предопределенности.