Через некоторое время брат бабушки, граф Укскюль, взял меня и брата на прогулку. А он служил офицером в Первую мировую в Австрии, затем стал промышленником и жил в Германии, увлекался охотой, бывал в Африке, где охотился на слонов, бегемотов. И обо всем об этом стал рассказывать нам на прогулке. Его арестовали вместе с матерью как участника заговора, но если ее пощадили, то его судили и в этом же году казнили. И вот сейчас я думаю, что же творилось у него в голове, когда он рассказывал нам о своих приключениях в Африке, о гиппопотамах и слонах, зная, что сегодня, 20 июля, произошло? После прогулки мы пообедали, а потом мать отвела нас в сторону и сказала, что покушение на фюрера совершил папа. Мы испытали настоящий шок, мы не могли ничего понять. Ясно было только одно, что отца уже нет в живых. Но мы не могли поверить, что это сделал отец. Как? Покушаться на фюрера? На царя? Чуть ли не на бога?
Почему? Зачем? Я был в полном замешательстве, совершенно не знал, что думать. Как и все дети тогда, я получил соответствующее воспитание, рос на пропаганде Геббельса, мечтал попасть в гитлерюгенд, так что, можно сказать, я был маленьким нацистом. Хотя отца я предателем не считал, я всё-таки не мог взять в толк, почему он так поступил. И мать ответила, что он это сделал ради Германии».
Манфред Роммель:
«Мой отец не знал об этом покушении. Он не знал о дате, о том, кто и как это собирается делать. Известно, что в Северной Франции в начале 1944 года отец встречался с некоторыми своими товарищами, которые втянули его в антигитлеровский заговор. Интересно, что в заговор отца вовлекал и его близкий друг – мэр (обер-бургомистр) Штутгарта – один из моих предшественников на этом посту. Звали его Карл Штрёлин. Я выступил с речью, посвященной его памяти, когда отмечали столетие со дня его рождения».
«Мой отец не знал об этом покушении. Он не знал о дате, о том, кто и как это собирается делать. Известно, что в Северной Франции в начале 1944 года отец встречался с некоторыми своими товарищами, которые втянули его в антигитлеровский заговор. Интересно, что в заговор отца вовлекал и его близкий друг – мэр (обер-бургомистр) Штутгарта – один из моих предшественников на этом посту. Звали его Карл Штрёлин. Я выступил с речью, посвященной его памяти, когда отмечали столетие со дня его рождения».
«Я сказал ему [Роммелю. –