Интересно, что я не могу точно вспомнить, что было сказано в той комнате. Во многих случаях, когда происходит нечто негативное, я предпочитаю это не держать в памяти. Что помнится живо, так это тот факт, что произошел взрыв настроения, и я чувствовал себя осажденным. Много пальцев указывало на меня и прежний режим.

Я чувствовал, что им ненавистна мысль о том, что Фред может выкупить бизнес и выгнать их.

Я чувствовал, что им ненавистна мысль о том, что Фред может выкупить бизнес и выгнать их.

У меня оставалось несколько союзников. На одном из последних заседаний до истечения срока его контракта член совета директоров и мой великий друг Дэвид Танг встал и произнес речь, в которой в основном говорил, что члены совета директоров сошли с ума.

Джо и я считали Фреда нашим новым лучшим другом. Мы смотрели на вещи одинаково, но почти все финансисты в корпорации Tommy Hilfiger, казалось, сгруппировались в лагере Дэвида Дайера. Конечно, у нас с Джо были моменты сомнения: «Мы что-то упускаем? Это умные люди; они успешны в своих профессиональных сферах. Почему мы видим то, чего они не замечают?» Но я верил во Фреда.

В конечном счете, вместо того чтобы рассмотреть предложение, совет директоров проголосовал за то, чтобы выставить компанию на аукцион. Превалировало мнение, что, если бы компания была продана группе, включавшей инсайдеров, мы могли бы быть привлечены к суду за должностные преступления, поскольку акционеры могли усомниться в справедливости цены. Такой процесс проходит с участием нескольких адвокатов, чтобы соблюдалась справедливость в отношении всех акционеров.

Компания наняла банк J. P. Morgan в качестве ведущего инвестиционного банка, отвечающего за сбор корпоративной информации и привлечение потенциальных покупателей. В течение лета 2005 года список сократился до трех участников: Iconix, Sun Capitлем, своего рода «придонный рыбак». Их план заключался в том, чтобы сохранить мое участие в компании и продвигать бренд Tommy Hilfiger через торговую сеть Walmart. Они рассчитывали, что могут превратить бренд Tommy Hilfiger в бегемота с оборотом в десять миллиардов долларов в год в розничной продаже, что составляет около шести миллиардов оборота оптовой торговли. В рамках моего пожизненного контракта, который предусматривал выплату дивиденда в размере полутора процентов валового дохода, мой годовой доход составил бы около ста миллионов долларов, а может быть, и больше, если бренд будет процветать. Трудно было спорить с их экономикой. Из трех предложений это было для меня самым прибыльным.