– Командир группы, которая вам досаждала, – сообщил Зотов Каминскому. – Остальные убиты, пара человек еще бегает где-то в лесу.

– Значит, это не блеф и вы действительно раскрыли отряд-обманку? – Глаза Каминского недобро сощурились. – Спасибо за услугу, я не забуду. Всего доброго, Виктор Павлович, надеюсь, еще увидимся.

– Буду с нетерпением ждать, – отсалютовал Зотов.

Каминский неопределенно хмыкнул и пошел в сторону опушки, за шефом проследовали охранники. Решетов протяжно завизжал и осекся. Зотов никакой жалости не испытывал, ощущая лишь мстительное, злобное удовлетворение. «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человеческой…»

Ерохина осталась, посматривая с вызовом и тревогой.

– Ты со мной? – поинтересовался Зотов. Если согласится, тут ей и конец. Вернемся в лагерь, по-другому с тварью поговорим.

– Нет, – выдохнула она. – С партизанами мне пути больше нет. Ведь ты меня сдашь.

– Да нет, что ты, – соврал Зотов. Не получилось.

Анька фыркнула:

– Вить, я не дура. Даже если ты промолчишь, это дерьмо рано или поздно всплывет. Извини.

– Ну как знаешь. – Зотов клял себя на чем свет стоит. Сучку он упустил самым бездарнейшим образом. Теперь ищи ветра в поле. – Давай, проваливай.

И она ушла, вся какая-то поникшая, маленькая, жалкая, а Зотов остался, свалив с плеч непомерно тяжелый груз. Солнышко припекало, заливисто голосили жаворонки, небо безмятежно синело, воздух пах порохом и свежей травой.

– Я не понял, – пробурчал за спиной Шестаков. – Мы, что ли, выкрутились?

– Выходит, так, – рассмеялся Карпин. – А я уж думал, хана.

– Выкрутились, Степан, – кивнул Зотов. – Хер нас таких геройских возьмешь.

Далеко к северу в лесу ухнули бомбы, немцы готовились атаковать Кокоревку, и, значит, нужно было помочь партизанам.

– Повоюем, славяне? – не оборачиваясь, спросил Зотов друзей.

– Ну разве только чуть-чуть, – отозвался Карпин, закинув автомат на плечо.

– А я и сам хотел предложить. Мне медаля посмертная до зарезу нужна, – пробурчал Шестаков.

И они направились через поле к хмуро шумящему лесу: простые русские мужики, плоть от плоти своей многострадальной земли, шли делать то, что умели лучше всего, – убивать и умирать во имя чего-то большого и важного, и никто не знал, что ждет их там, впереди. И была победа. Пускай маленькая, пускай совсем крохотная и ничего не значащая на фоне ударов танковых армад и кипящих фронтов, но они точно знали одно: из побед маленьких куется победа большая. И это была их победа, личная, добытая кровью и потом, рожденная в муках, вырванная зубами, одна из многих на этой страшной войне, победа, о которой не напишут книги и не снимут кино. Победа с привкусом пепла.