Поэтому иногда я прихожу на лекции и просто начинаю говорить, что Бог на душу положит. Я встаю перед студентами, открываю рот и рассказываю то, что рассказывается. За секунду до этого я не знаю, что расскажу, не знаю и в процессе. Я просто говорю. И иногда получается не плохо.

Но не сегодня. В середине пары я слышу шепот студента с задней парты:

– Ребят, кто нажрался вчера? Перегаром прёт, глаза режет.

Я смущаюсь, сбиваюсь и теряю нить. По моему красному лицу всем всё становится ясно.

***

– О, Иван, о! Как ты вовремя!

Это заведующая кафедрой культурологии. Я вообще не собирался к ней заходить, просто мимо шёл.

– Я хотела с тобой поговорить.

И она начинает со мной говорить. Она высокая, худая, с большими печальными глазами, которые не сводит с меня на протяжении всего разговора. А говорит она долго, пока не лопнет моё терпение.

Я перестаю понимать, о чём она говорит примерно через минуту. Ясно, однако, что она рассказывает о своей жизни, работе, о родителях и молодом человеке. Делает она это обстоятельно, с кучей деталей и вставных новелл. Слушать её невыносимо тяжело, такое ощущение, что она насилует меня каким-то особенно жестоким способом. Мне становиться дурно, повышается давление, члены охватывает слабость.

– Ммм, да, ааа, интересно, – механически повторяю я. А сам думаю: «Заткнись, заткнись же наконец, прекрати нести этот бред, закрой свой рот!»

Она готова говорить вечно. В какой-то момент я понимаю, что просто убью её сейчас, просто вот возьму стул и ударю по голове. Поэтому я резко прерываю её и говорю:

– Извини, мне бежать надо!

– Иван, подожди, я почти закончила.

– Нет-нет, в другой раз, меня ждут, я и так уже задержался.

– Но ты самое интересное не узнал, к чему я всё это вела!

– Да куда же ещё интереснее, быть не может! В следующий раз дослушаю с удовольствием!

Тут она странно так посмотрела и сделала шаг ко мне. Я попятился. Он ускорилась. Я перешагнул порог. Она протянула руку и схватила меня за правую грудь, прямо ногтями впилась сквозь рубашку.