Мы расположились с Катей на одной стороне стола, вместе на диване. Она сидела вполоборота ко мне, положив ногу на ногу, и мой взгляд всё время против воли скользил по этим её ногам.

Я не помню содержание наших бесед. Только такое вот её сообщение я запомнил:

– Я бы очень хотела стать богатой, но только работать не хочу.

А я соглашался:

– Это да, кто ж богатеет на работе!

Выяснилось, что она тоже не дура выпить, и вино полилось в нас рекой. В какой-то момент я понял, что не расплачусь, и вышел под предлогом покурить.

Как же приятно оказаться на вечерней морозной улице после бара! Город, позолоченный фонарями, слегка искрится от снега и кажется волшебным, пышные снежинки плавно летят, словно феи, и думаешь, что если сейчас загадать желание, то оно непременно сбудется.

Я загадал: чтобы Катя согласилась поехать ко мне домой. Хотя я и так был практически уверен, что поедет.

Итак, я закурил, и набрал Ивану Ильичу.

– Слышь, ты ещё в институте? – спросил я.

– Да, а что? – с подозрением спросил он.

– Я в нашем баре с Катей. Только у меня денег, которые ты мне одолжил, не хватит. Приходи, а то беда.

– Ладно, ждите, – холодно произнёс он и отключился.

Я вернулся в бар весёлый.

– Катя, к нам сейчас ненадолго присоединится наш коллега Иван Ильич. Ты не против?

Она была не против, хотя и стала немного нервничать. Ей было не ясно, что будет происходить дальше, Иван Ильич явно не входил в её планы.

Он появился через полчаса, и стал пить текилу. А мы с Катей взяли по Лонг-Айленду. Катя пыталась вести с ним светский разговор, но он отвечал отрывисто и сердито.

В какой-то момент мы с Катей решили ехать ко мне. Она вышла в туалет, а я попросил его расплатиться.

– Ладно, – пробормотал он с сарказмом, – дуй с этой блядью!