— Артегомы — подтверждение божественности Петра!..

— Слава, слава, слава!

Хорошо, что я заземлен.

Людской ручеек становится шире и полноводнее. Теперь мы идем между двумя шеренгами солдат, стоящих на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Углядев позади них озабоченного капитана, я машу рукой, привлекая к себе внимание.

— Я издалека, из города Озерец приехал… Меня послала община, дабы хотя бы один из нас мог своими глазами повидать Живого Бога, поклониться ему и высказать слова признательности. Вы не знаете, как мне к Нему попасть?

— Вы правильно идете, гражданин, — улыбается капитан. Глаза его лихорадочно блестят. — Как до второй полевой кухни дойдете, так поверните налево, вместе со всеми. Войдете внутрь ограды и там, под навесом, переночуете. Ну, а завтра уже… — дружески улыбается капитан.

— Спасибо, спасибо… — усиленно кланяюсь я.

Завтра… Под навесом — это что, прямо на асфальте, стоя, как лошадь? Вот еще… Неужели не найдется другого способа, побыстрее и покороче, повидаться с Пеночкиным?

В крайнем случае скажу какому-нибудь генералу, что в молодости бил Пеночкину морду. И покажу свой — теперь уже священный, поди? — кулак.

В самом деле, мы проходим мимо вначале одной полевой кухни, потом другой. И передвижных туалетов здесь полно, чуть ли не над каждым канализационным люком. Интересно, кто это все так здорово организовал? Наверное, нацгвардия. Стоило «обратить» ее самого главного командира — и все, дальше он знает, что делать. Работает по программе «стихийное бедствие». Обучен…

Последние пару сотен метров мы проходим вдоль бетонного забора. До ворот. Может быть, тех самых, которые показывали по телевизору, с водяными пушками на привратных столбах-колоннах. Из ворот никто не выходит: видимо, выливается людской поток из телецентра через другую «трубу». Идем мы теперь медленно, часто останавливаясь и наступая друг другу на пятки. Но все-таки идем. А это значит, что долго лицезреть «создателя» никому не дают.

В воротах устроены шесть узких коридорчиков, в конце каждого виднеется детектор оружия — аэрофлотовская «рамка» в рост человека. Но редко-редко кого заставляют проходить дважды, перед этим попросив выложить в специальный лоточек ключи и прочие металлические вещи.

Хорошо, что мой пистолет — «бумажный».

А вообще-то для такого скопления людей — удивительно тихо. Ни драк, ни скандалов, ни даже элементарных ссор. Так люди ходили… куда же так могли ходить?

На похороны.

А еще в мавзолей.

«Рамку» я прохожу благополучно. И почти сразу же вижу «навес»: огромную площадку с натянутым над нею тентом, по периметру — армейские палатки. А в середине — тысячи шезлонгов и раскладушек.