— Расскажи мне про Дастдевил, — попросил он наконец. — Ты построил метеостанцию, турбины от ветряков и флюгеров? Туннели и подземные убежища?

— Туннели я построил там давным-давно, но про ветряки и метеостанцию слышу впервые. Я стараюсь не думать об этом месте. С ним связано слишком много болезненных воспоминаний. Мне казалось, ты понимаешь.

— Ты туда не возвращался? Не был там…

— Конечно, не возвращался! Это было так давно, что я уже и не помню когда. До убийства Осанны, наверное.

— А с тех пор ни разу?

— Ни разу.

«Странно, — подумал Чистотец. — Если это сделал не Юла, то кто?»

— Один последний вопрос.

— Ну, если смогу, то отвечу. Между нами не должно быть тайн… Скоро их все равно не будет, если, конечно, ты согласишься на Преосуществление.

Чистотец достал потускневший шарик из слоновой кости, который носил в кармане с того самого момента, как пришел в себя в автобусе «Грейхаунд».

— Ты знаешь, что это?

Юла покатал его на ладони, а потом повел рукой, как фокусник, и шарик исчез.

Чистотец ахнул. Юла сомкнул пальцы, потом снова разжал кулак, и шарик опять оказался у него на ладони.

— Тебе нужен подробный ответ?

— Да!

— Тогда ответ отрицательный. Я не знаю, что это. Я многого не знаю, вот почему мне многое приходится делать. Я вижу, что он для тебя важен — диспропорционально важен. Наверно, он волшебный.

— Я не понимаю.

— Ты наделил шарик смыслом.

— Ты хочешь сказать, никакого смысла в нем нет?

— Я только сказал, что ты веришь в то, что смысл в нем есть.