Я вошел в гостиную, чем весьма изумил прикрывавшего, который только что видел, как его напарник вышел за угол в коридор. У него не было времени занять надлежащую позицию для прикрытия, за что он мог поблагодарить торопливость человека, истекавшего кровью на полу. Как он при такой плохой подготовке мог рассчитывать, что будет готов отразить атаку? Он не мог рассчитывать. И не был готов.

Еще раньше, положив полено, я вынул из кобуры на щиколотке свой «томкэт». И сейчас дважды выстрелил в человека, один раз в шею, другой в пах, в области, не защищенные бронежилетом.

Его напарник теперь издавал довольно громкие звуки. Умирать от потери крови — это значит захлебываться и задыхаться. Человек активно борется с неизбежным. Умирающий от потери крови очень похож на рыбу, которая бьется на суше. И посылает в воздух те же самые сигналы SOS. Плюс еще два выстрела, и шума более чем достаточно.

Я наклонился, чтобы вынуть резинового утенка из своего мокасина, куда его положила Омаха, когда играла с ними до этого, спрятался за креслом-качалкой и сориентировался в сторону кухни, ожидая звука шагов, которые скажут мне, что человек, прикрывающий тыл, входит в заднюю дверь.

Я сделаю превосходный выстрел, который будет еще превосходнее, если мне удастся хоть чуть-чуть отвлечь человека, бросив резинового утенка, который с писком запрыгает по полу. Я был хладнокровен и готов. Лишь бы только человек, прикрывавший тыл, не заметил меня во дворе, не пошел за мной вокруг дома, не увидел, как я влезаю в окно, не влез следом и не догнал меня, войдя через хорошо смазанную дверь.

Правда, его посредственная натура проявилась в том, что он не предупредил напарников по радио об угрозе на их фланге; но все же он застиг меня совершенно врасплох, и раздавшийся сзади выстрел заставил меня дернуться вверх и обернуться.

Услышав стрельбу у себя в доме, совсем рядом с его семьей, Парк пренебрег данным ему указанием и вышел из спальни. Он открыл дверь и появился в тот момент, когда на противоположном конце коридора из комнаты его дочери показался человек с сильно укороченным автоматом, в котором спусковой механизм был расположен перед магазином. Человек двигался молча, прижав приклад автомата к плечу пониже мочки правого уха, и целился в обрезанную трубку интегрального лазерного прицела. Полностью сосредоточенный на том, что находилось за открытой дверью в гостиную, человек не заметил Парка.

За спиной Парка были жена и дочь, которые лежали на полу гардеробной в спальне, где он их оставил. Дверь и единственная стена едва ли уменьшили бы скорость пуль, выпущенных из такого оружия, которое имел при себе человек. И Парк не мог быть уверен, что он не успеет развернуться и выстрелить при первом же звуке. Шальная пуля может угодить куда угодно, в кого угодно. И все равно у Парка было достаточно возможностей для того, чтобы вжаться в стену, заявить, что он полицейский, и приказать человеку бросить оружие.