– Слушай, – сказал он. – А Глеб, ну, рыцарь, за которым ты гонялся, он тебе угрожал?

– Мне угрожал человек, требующий его смерти. Против него я был бессилен. Поэтому я выбрал косвенный путь устранения угрозы.

Разумно, подумал Антон. С логикой у этого парня все в порядке.

– А угрожавшего тебе человека зовут, случайно, не Аркадий Волох? – поинтересовался хакер.

Ему снова пришлось выдержать секунды нечеловеческого взгляда.

– Да, это он, – ответил Тэньши.

«Так, отсюда надо выбираться, – думал Антон, созерцая панель с кнопками. – Оперативник сказал, что мы дома. Значит, это один из офисов или центральная штаб-квартира… Интересно, а выход располагается на нулевом этаже? Или надо уходить через минусовые? Но если мы в „Глобалкоме“, то какого хрена эти зеленые убийцы расхаживают здесь, как по родным грядкам? Что вообще творится?»

Он ткнул наугад в кнопку одного из минусовых этажей. И, нагнувшись, принялся стягивать робу с убитого террориста. Если здесь хозяйничают Жнецы, то разумно будет попытаться стать одним из них.

Лифт неторопливо пошел вниз.

– Ну, чего уставился? – спросил Антон притихшего майора. Тот, усевшись на полу более или менее по-человечески, разглядывал лицо Антона, широко распахнув глаза. В них, под мутной пеленой безумия, шевелилось что-то, пыталось вырваться.

– А… – сказал он. – А-антон?

Хакер вообще не ожидал ответа, тем более такого. Он решил, что ему показалось.

– Чего? – спросил он, наклоняясь к майору.

– Антон? – работник «Глобалкома» заговорил членораздельно. – Антон Зверев? Из семьдесят пятой математической?

– Вот те раз, – Антон даже запутался в рукаве надеваемой робы. – Слушай, а ведь ты…

Он понял, почему лицо майора казалось ему таким знакомым. На выпускном снимке, как и в классном журнале, они с Антоном стояли рядом.

– Ты Климентов? Женя Климентов?

Три вещи случаются одновременно. Вновь synchronity, магический закон мира.

Вид знакомого с детства лица (которое он не потрудился разглядеть раньше, во время смертоубийственной суматохи в Доме Друидов) частично собирает вместе осколки сознания майора Климентова, расколотого видом улетающей крылатой тени.

Украденная Антоном память, та часть, которая принадлежит ему, а не покойному Георгию Светлову, впервые дает о себе знать, нашептывая ему о прошлом. О счастливых днях, которыми он расплачивался за беспросветное будущее и настоящее, полное опасностей и тревог.