Так что не ври себе, образ жизни не сменишь, а значит, рано или поздно снова попадешься. Но и признавать, что в душе уже согласился работать на Грязнова, не хотелось.

— Мне нужно думать о будущем.

— Хорошо, — одобрил Олово. Ему явно понравился прагматичный подход Ильи. — Кушай.

На столе, сбоку от коробки, остывает завтрак: яичница, пара тостов. Запахи, запахи, запахи… Яичница с беконом, поджаренный хлеб, половинка грейпфрута… Уютная домашняя атмосфера. Утро обеспеченного человека.

«Ты к этому стремился, Чайка, и ты не смог так жить».

— Я хочу отомстить Мертвому, — признался Илья, поглаживая «раллер».

Признался неожиданно для самого себя. Просто это была первая мысль, пришедшая в голову, когда он «задумался о будущем». Будь здесь Кирилл, не сказал бы ни за что, а вот Олово — признался. Маленький слуга, беспощадный и наивный, все понимающий и не знающий ничего лишнего, маленький слуга вызывал у Ильи доверие. С Олово ему хотелось дружить.

— Поговори с мастером, — посоветовал тот.

— Что?

— Они с Мертвым недолюбливают друг друга. — Пауза. — Мастер поможет.

Продолжать Олово не стал. Усадил Илью за стол, сунул в руку вилку, после чего поставил коробку из-под раллера рядом с мусорным ведром, ополоснул руки, вытер их полотенцем и замер, нерешительно глядя на уплетающего завтрак парня.

— Поможешь?

— Чем? — невнятно отозвался уплетающий яичницу Илья.

— Нужно кое-кого украсть, а я рядом.

Вилка замерла на полпути ко рту.

— Кого украсть?

— Человека, — объяснил Олово. — Мастер велел. Звонил недавно.

— Э-э… — «Ах да, я же ломщик! Вот и начались трудовые будни… Олово должен кого-то похитить, а я должен отрубить охранную систему». Чайке стало грустно. Грустно и противно. Он опустил голову и глухо поинтересовался: — Что я должен делать?

— Вести мобиль.

— Что?!