Три пилюли на ладонь, затем — в рот. И много простой воды из бокала. Глаза закрыты, пальцы слегка подрагивают, но уже через несколько секунд все приходит в норму. Разглаживаются морщины на высоком лбу, поднимаются уголки губ.

Пэт знала, что даже руны не способны снять терзающую отца боль. Пробовала, несмотря на запрет, но помочь не сумела.

«У всемогущества есть границы, дочь».

От мучений спасает лишь загадочный препарат храмовников, но надолго ли хватит таблеток? Отец принимает их все чаще…

— Принести еще воды? — глухо спросила девушка, разливая чай.

— Нет, на сегодня хватит.

Сердце сжалось, а вот Кирилл улыбнулся. Дождался, когда дочь усядется напротив, взял свою чашку и поинтересовался:

— Как Рус?

— В восторге от новой игрушки.

— Ночует в мастерской?

— По-моему, ни разу не уснул с тех пор, как я пригнала ему «Ифрит». Матильда недовольна.

Грязнов понял, что случилось нечто серьезное, однако давить на нее не стал. Не говорит, значит, не готова. Время есть…

— Он уже разобрался, что к чему?

— Он уже фонтанирует новыми идеями.

— Мы в нем не ошиблись.

— Ты не ошибся, отец. Ты его нашел… и приручил.

— Приручить гения невозможно, — покачал головой Кирилл. — Я удержал его рядом, а вот тебе предстоит самое сложное — использовать его.

— И остальных.

— И остальных, — согласился Грязнов.

Первая чашка опустела. Кирилл дотянулся до подноса, налил себе еще и, подумав, смешал чай с молоком.