— Феномен высшей силы, так же как и феномен веры, невозможно осознать, не пропустив через себя, — негромко, мягким, но наставительным тоном произнес Кирилл. — Эти категории можно только почувствовать. Они являют собой форму, стоящую вне правил обыденного мира, и не подчиняются законам повседневности. Именно поэтому безнадежно глупо выглядят рассуждения о религии какого-нибудь атеиста: в лучшем случае он говорит лишь о надводной части айсберга. Суть ему недоступна.
— То есть духи Лоа существуют?
Грязнов вздохнул — он ждал от дочери другого вопроса, но ответил:
— Да.
И сделал маленький глоток вина.
— И высшая сила католиков? — продолжила Пэт.
— Да.
— И китайцы, и индусы…
— И арабы, — кивнул Кирилл. — Каждая Традиция позволяет достичь вершины. В каждой Традиции есть люди, посвятившие свою жизнь познанию глубинных смыслов. Не каждому это удается. Но результаты есть.
— И все они будут с нами воевать?
— Необязательно, — улыбнулся Грязнов. — Войны человеческие вызывают неудовлетворенные радикалы. Войны же Традиций разжигают те, кто завис между миром материальным и миром духовным.
— Священники?
— Священники-политики, использующие веру как инструмент. В действительности же они поклоняются Власти. А этот бог не знает Традиций. Но там… — Грязнов указал пальцем на потолок, — его нет. Он скитается здесь, в Срединных мирах, так же как и бог по имени Жадность.
— То есть столкновение Традиций — это столкновение людей?