— А ты?

Эльза задавала этот вопрос не в первый раз и всегда слышала в ответ одно и то же:

— Мне хватает света звезд, чтобы видеть во тьме, а не ориентироваться в ней.

Услышала и в какой уже раз спросила:

— А я смогу видеть во тьме грядущего?

— Не знаю, — честно ответила предсказательница. — Научиться этому невозможно. Но я думаю, что руна Перт не просто так озаряет твой путь — чувство придет. — Качнула головой, кашлянула. — Надеюсь, я увижу рождение великой ведуньи.

Деревенские рассказывали Эльзе, что когда-то Мамаша Марта отличалась особенной, редкой для этих мест красотой. Когда-то на нее заглядывались все парни округи и даже сын бургомистра. Когда-то. Сейчас в полутемной комнате сидела сгорбленная женщина, с серыми волосами и смуглой морщинистой кожей. Время от времени прорицательнице отказывали ноги, иногда она заходилась в кашле и долго, очень долго не могла остановиться. Но ум старухи оставался острым как бритва, а память — твердой и цепкой, будто у молодого купца.

— Ты умираешь, — едва слышно произнесла девочка.

Она не боялась потерять покровительницу — деревенские знали, что Мамаша Марта воспитала достойную преемницу, и выказывали юной Эльзе то же уважение, что и старухе. Девочка страшилась потерять близкого человека.

— Каждый когда-нибудь умрет, — спокойно отозвалась предсказательница.