— Дьявол? — прошептала девочка.

И вновь Мамаша Марта не услышала вопрос.

— Я помню, как смерть, эта старая шлюха, привыкшая наводить на людей ужас, упала на колени, боясь взглянуть на Чудовище. А оно взяло ее за шкирку, вот так, и ткнуло носом в Пса. В полудохлого Пса. Но Пес тот был силен. Видела бы ты, как долго стоял он возле черты, как цеплялся за мир, как царапал ногтями мрак, как боролся, не желая уходить… Чудовище указало на Пса и велело смерти отступить. И смерть отступила, потому что в миг, когда нет ни Порядка, ни Хаоса, власть имеет тот, кто рожден за чертой Забвения.

Лицо старухи превратилось в мертвую маску. Она продолжала говорить, несмотря на то что единственная ее слушательница, Эльза, давно стучала зубами от страха.

— Мое тело не было столь же сильным, как тело Пса. Оно исчезло за чертой, и даже рожденный в забвении не мог вернуть его. Но среди мерцающих рун еще витал мой дух, мой сильный дух, и Чудовище успело схватить его. И наложить заклятие, одно из тех, что было забыто со времен Сотворения мира. — Мамаша Марта посмотрела на свои узловатые пальцы. — Я умираю и обретаю жизнь в другом теле. Чья-то душа уступает мне место.

Старуха пришла в себя. Улыбнулась перепуганной ученице, поднялась, с трудом доковыляла до полки, сняла с нее кувшин и сделала большой глоток молока.