— Даже не знаю, стоит ли называть тебя другом, — ворчливо произнес Корнелиус. — Из-за твоих фокусов я потерял машиниста.

— Он сам выбрал свой путь, — спокойно ответил Грязнов.

— Ты знаешь, как тяжело я привыкаю к людям, — пробурчал Ежов. — А к этому мальчику я привык. Сможешь его вытащить?

— Постараюсь, — после паузы пообещал Кирилл.

— Не надо меня обманывать, друг, — вздохнул Корнелиус. — Я слышу ложь в твоем голосе.

— Он сам выбрал свой путь, — повторил антиквар. — И должен пройти его до конца.

— Он талантлив.

— Гениален, — поправил собеседника Грязнов. — И только поэтому до сих пор жив.

— Ты… — последние слова храмовника превратились в невнятное бормотание.

— Скажи, друг, скажи, что хотел.

— Ты жесток, Кирилл.

* * *

анклав: Москва

территория: Сити

«Пирамидом»

иногда приходится молчать, даже падая с обрыва

История не сохранила имени человека, который придумал концепцию штаб-квартиры московского филиала СБА, концепцию «Пирамидома». История перечисляла архитекторов и строителей, дизайнеров и подрядчиков — в общем всех, кто имел отношение к возведению дома. Но автор идеи остался неизвестен. Сам архитектор? Он всегда подчеркивал, что воплотил чей-то замысел. Чей?

А между тем штаб-квартира СБА выделялась даже в московском Сити, который не испытывал недостатка в оригинальных зданиях. Колоссальная пирамида, покоящаяся на внушительном основании, приковывала взгляды. Ее черные грани были абсолютно гладкими: антенны спрятаны под облицовку, вертолетные площадки выдвигались по мере надобности и сразу же исчезали во чреве «Пирамидома». Никаких мостовых или пешеходных дорожек, ведущих к верхним уровням. Гладкие, черные грани.

В «Пирамидоме» находились не только штабные управления филиала. Целые этажи технических подразделений, царство машинистов. Арсенал. Казармы. И, конечно же, тюрьма, расположенная глубоко под землей. Других исправительных заведений в Анклаве не предусматривалось.