— Никаких знаков? — поднял брови Банум.
— Неужели вы думаете, что я бы пустил на свой корабль человека с чужими символами? Тем более с древними рунами? Сведений о вашей Традиции мало, но кое-какие записи сохранились, и мы относимся к ним со всей серьезностью.
Урзак неожиданно рассмеялся.
— Что такое? — нахмурился китаец.
— Не обижайтесь, господин Ляо, и прошу, извините меня, — попросил Банум. — Я просто подумал, как же вам повезло. Вы не только провели тварь к Лунному Зайцу, но и наблюдали окончательное становление Чудовища, обретение им статуса убийцы богов. В какой-то мере вы его отец.
— А руки?
— Нескрываемые знаки появились на них после смерти лунного божества.
У него оставались силы, чтобы разоблачиться самому, но о нем позаботились.
У него оставались силы, чтобы разоблачиться самому, но о нем позаботились.
Верный Пес снял шлем и отошел в сторону. Читающая Время отерла лоб и поднесла ко рту восстанавливающий отвар. Он сделал два глотка и сжал губы. Читающая Время поняла и встала рядом с Псом.
Верный Пес снял шлем и отошел в сторону. Читающая Время отерла лоб и поднесла ко рту восстанавливающий отвар. Он сделал два глотка и сжал губы. Читающая Время поняла и встала рядом с Псом.
Они ждали.
Они ждали.
Ему было трудно стоять, но он не желал демонстрировать слабость. Не сейчас. Не когда на него устремлены глаза слуг.
Ему было трудно стоять, но он не желал демонстрировать слабость. Не сейчас. Не когда на него устремлены глаза слуг.
— Все в этом мире обратится в прах, — негромко произнес он. — Даже боги.
— Все в этом мире обратится в прах, — негромко произнес он. — Даже боги.
И медленно, одну за другой, стянул с рук перчатки.
И медленно, одну за другой, стянул с рук перчатки.