Как сейчас, например.

Еще утром Щеглов сообщил Евгению неприятную новость: покушение будет, произойдет оно на карнавале, визит Кауфмана отменить нельзя, а вычислить убийц не получается. Учитывая события предыдущих дней, последнее заявление не вызвало у Подберезкина удивления — безам было чем заняться.

— Я отправлю на Стрелку весь отдел прямых переговоров, подтяну дополнительные патрули безов, но… это все, чем могу помочь. Кто нанесет удар, я не знаю. Даже представления не имею.

— Мужчина или женщина, — пожал плечами Евгений и улыбнулся. — Одно из двух.

— Не подведи.

Шесть минут до вылета. Мертвый вышел из кабинета и в сопровождении пяти телохранителей направился к вертолетной площадке, где под парами стояли две совершенно одинаковые машины.

За перелет Подберезкин не опасался: во-первых, из «Пирамидома» одновременно вылетят три группы вертолетов, во-вторых, приземлится основная группа не на площадке Стрелки, а в Федеральном Центре, где Кауфман пересядет в бронированный лимузин и остаток пути проделает по улицам.

Да и не станут опытные киллеры рисковать, атакуя кортеж. На Балу у них появится возможность близко подобраться к Мертвому.

Очень близко.

— Потрясающе, — прошептал Мишель, делая шаг назад. — Потрясающе.

Чувствовалось, что кутюрье не лукавит — он действительно восхищался Эмирой, любовался ею по праву мастера, создавшего великолепное произведение искусства.

Розовое платье подчеркивало прекрасную фигуру девушки, оттеняло смуглую кожу. Подол пышной юбки приподнимался над полом всего на несколько сантиметров. Предельно открытый лиф оставлял простор мужскому воображению. Руки, плечи и шея обнажены. Верхняя часть лица скрыта элегантной маской, но чувственные губы намекали, что спрятанное вполне достойно всего остального.

Сверкали драгоценности.

Волосы отливали чернью ночи.

— Я достаточно циничный человек и понимаю, что имя Королевы Осени уже известно. Верхолазы выкладывают огромные суммы устроителям Бала, чтобы пропихнуть свою дочь или любовницу, — пробормотал кутюрье. — Но поверьте на слово: никто, кроме вас, недостоин титула.

— Спасибо, Мишель.

Эмира натянула перчатки. Посмотрела на себя в зеркало. Чуть скривила губы в грустной усмешке: столько надежд было связано с карнавалом…

И обернулась к вошедшему в комнату Урзаку:

— Я почти готова.