— Очень хорошо, — проскрипел он тонким голоском и принялся рыться в карманах до комичности широких брюк. — Вот дубликат ключа на крышу. — Он протянул карточку Кириллу.

Затем дежурный ринулся к стойке регистрации и выволок оттуда две массивные чёрные сумки.

— Вот, — Он опустил их у ног Кирилла и Тома, внутри что-то зазвякало.

— Ёб твою мать, — рявкнул Кирилл. — Поаккуратнее.

Азиат с подобострастным видом закивал:

— Извините, извините, господин…

— Это всё? — спросил Кирилл.

— Том недоумевал, следя за происходящим. Ему хотелось спросить, что вообще здесь происходит, но Кревицкий не прекращал говорить с дежурным.

— Это всё, — кивнул азиат.

— Мистер Сакамото сказал…

— Да, да! — дежурный заскочил за стойку и встал так, словно принимал посетителей. — Только не очень больно, хорошо?

— Я постараюсь.

Кирилл подошёл к азиату и, схватив за шею металлической рукой, дёрнул его лицо к стойке. Послышался пронзительный вскрик, и Кирилл повторил действие дважды. Когда он отпустил дежурного, тот запрокинул кровоточащую голову назад и рухнул на спину. Вместе с ним посыпались какие-то канцелярские принадлежности и оптическая мышь компьютера.

— Пошли, — бросил он Тому, схватив сумки.

Том ещё больше впал в недоумение:

— Что, мать твою, происходит?!

Они продвинулись к лифту, и Кирилл нажал кнопку вызова.

— Не поминай мою мать, — холодно проговорил Кирилл. — Она была святой женщиной.

Том поник и притупил взгляд на раздвигающихся дверях лифта.

— Да… Моя тоже.