— Диего…

— Он мёртв. Джон Граймс арестован. Комиссар Унгер говорит, что Граймса посадят за насилие и покушение на убийство. Диего подстрелил Унгера, но рана не очень серьёзная.

Что-то не давало Марку покоя. Назойливой мухой в его уме носилась какая-то мысль, негромко жужжа, но не достигала сознания. Голова была тяжёлой.

— Отдохни, — сказала Лиза и ласково погладила его по лбу. — Тебе нужно поспать.

Она была права.

Он видел сон, в котором знаешь, что спишь. Наблюдаешь за сценой как кинозритель и в то же время участвуешь в ней как главный исполнитель. Он снова был мальчиком. Он видел перед собой свою комнату, плакат с изображением Супермена над полкой, на которой выставлял собранные им модели. Он снова лежал на своей детской кровати и чувствовал себя странно, словно надутый воздушный шарик. У него был сезонный грипп, ничего серьёзного. Ощущение радости, оттого что не нужно было идти в школу, и что при этом ничего не болело. И тут вернулось это странное головокружение. Он то мёрз, то потел, его наполнял детский страх перед неизвестным. Люди чувствуют себя так, когда умирают?

Он приподнялся и сел на кровати. В боку свербела боль. Он не обращал на неё внимания. За окном было темно. Лиза сидела рядом с кроватью и читала книгу. Она испугалась, когда увидела, что он встал.

— Марк! Что ты делаешь, Боже мой! Ложись в кровать.

— Температура! — прохрипел он.

— Что? — Лиза встала и потрогала его лоб ладонью. — Кожа холодная. У тебя нет температуры.

Он сглотнул.

— В детстве у меня был грипп с высокой температурой. Выше 40 градусов. Я думал, что умру.

Он выпил воды из стакана, стоявшего на прикроватной тумбочке. Говорить было всё ещё тяжело, но мысль была слишком важной, чтобы остаться не озвученной.

— Мама подошла ко мне и успокоила. Она объяснила, что высокая температура — это всего лишь реакция организма, которой он так борется с непрошеными гостями. Очищение с помощью иммунной системы. Чувствуешь себя ужасно, но это ощущение проходит, и ты снова в порядке. Мне это сейчас приснилось.

Лиза улыбнулась.

— Ты испугался, что умираешь? Марк серьёзно посмотрел на неё.

— Нет. Мне тут пришло в голову, а что если Пандора не умерла? Что если у неё была лишь «высокая температура»?

Он встал. Нагружать ногу было больно, но он терпел. Проигнорировав недовольство Лизы, Марк надел больничный халат.

— Если Пандора ещё жива, у меня нет ни малейшего желания валяться там, где она меня легко схватит. Пойдём. Где-нибудь здесь, наверняка, есть возможность выйти в Интернет.

Лиза подставила ему плечо. Они медленно пошли по коридору. Ведь нет ничего криминального в том, что пациент, который пока не научился как следует ходить, немного поупражняется в коридоре, поддерживаемый близким человеком.