Время от времени на поднос с тихим стуком падал очередной осколок. Снова открылось кровотечение, поэтому я зажмурился, чтобы не залило глаза, и слушал сопение Карла, голос футбольного комментатора, а также стоны Эрвина, который понемногу начал приходить в себя.

— Идите отдыхать, — когда все более-менее заметные осколки были извлечены, а кровавая рана, в которую превратился лоб, скрылась за несколькими слоями бинтов, Руди вложил в мою ладонь ключ. Старый, металлический, с цифрой на пластиковом брелоке. Я таких не видел лет двадцать: в Корпе все поголовно пользовались карточками, сканерами отпечатков или паролями.

— Сколько стоит номер на ночь? — спросил я, но хозяин энергично замотал головой.

— Ничего не надо. Я же говорил, что это не ради денег.

— Понимаю, но мы правда можем заплатить, это не проблема… — предпринял я вторую попытку, в ответ на которую Руди всплеснул руками и сказал, что такие предложения его оскорбляют.

— Я не знаю, можем ли мы вообще у вас остаться, — такой напор меня смутил, и я ужасно застеснялся. — Это может быть небезопасно…

— Всё в порядке, в этой дыре только система охраны и работает нормально!

Сказать ему, что опасность может прийти не снаружи комплекса трассы, а изнутри, я не смог:

— Может, мы всё-таки лучше уедем?

— В это время вы всё равно не найдёте машину, — Руди подталкивал меня к лестнице на второй этаж. — Даг! Даг!

— М? — лениво отозвался усач.

— Возьмёшь их завтра с собой в город?

— Да, конечно.

Я чуть не споткнулся о первую ступеньку.

— Слышали? Вот завтра и поедете! — на круглом лице Руди расплылась добродушная улыбка. — Идите! Всё будет хорошо!..

— Ладно, — сдался я. — Как скажете. Спасибо вам… Спасибо за всё это, — я обвёл бар неопределённым жестом, на что хозяин улыбнулся ещё раз и снова затараторил, что на его месте нам помог бы каждый человек.

* * *

Номер, в который меня отправили, был похож на пенал или гроб: длинная и узкая комната с небольшим окном, за которым небо в предвкушении рассвета медленно меняло цвет с тёмно-синего на лиловый.

Возле стен, оклеенных дешёвыми обоями, — две узкие кровати, в изголовье которых стоят невысокие тумбочки с настольными лампами. В углу возле входа — комод и маленькая сушилка для белья, на которой висит микроскопическое белое полотенце.

Завалившись на кровать, я с наслаждением задрал ноги и положил их на высокую спинку. Кровь отливала от ступней, которые выглядели так, словно их основательно пожевал крокодил.