– А ты помнишь, почему человек на фотографии тебя раздражает? – спросила Сара.
Китти начала кричать. Машина издала ужасный звук.
– Может, не надо? – неуверенно начала Пятничная Мамаша.
Полусестра нагнулась к Китти и тронула за руку. Ее лицо было добрым и взволнованным, как у… настоящей сестры.
– Китти, что произошло? Расскажи нам.
Ничего не говори, приказала себе Китти. Молчи! Но прибор не слушался.
– Он сказал мне. О твоем отце.
– Что сказал? – спросила молчавшая до сих пор Лили.
В комнате послышались странные звуки – это тихо хлюпала носом Пятничная Мамаша. Она плакала. Через секунду металлический голос ответил:
– Папа злился. Рассказал, что отец Эли не умер. В тюрьме. Убийца. Велел, чтобы я сказала Эли.
У Пятничной Мамаши вырвался крик:
– Да как он мог! Я заставила его поклясться, что он сохранит это в тайне!
– А ты сказала Элисон? – спросила Сара.
Китти кивнула.
– Нет, – ответила машина. – Ванессе. А она захотела сказать Эли. Я не могла позволить.
В комнате стало оглушительно тихо.
– И толкнула ее.
– Кого, Китти? Кого ты толкнула?
– Ванессу. Я толкнула Ванессу.