– Я покрывал его поцелуями и бешено прижимал к сердцу, – пропищала обнаженная фигурка, которая восседала на гигантской поварешке, болтая в воздухе босыми ногами. – Все, что можно испытать при сношении с живой женщиной, ничто в сравнении с полученным мною наслаждением! Через четверть часа после этого я, по обыкновению, рассек тело на куски, вынул внутренности, а затем закопал труп обратно в могилу.

– Итак, он начал заниматься любовью с трупами людей, причём как женщин, так и мужчин, – с видимым удовольствием перечислял жирный кот ужасные преступления писклявого. – После совокупления он жестоко обезображивал и расчленял мертвецов, причем надругательство над телом было кульминацией всего ритуала. Совокупление являлось лишь приятной прелюдией, усиливавшей наслаждение.

– Я засыпал, неважно где, и мог проспать несколько часов… – вставила тщедушная фигурка. – Иногда я выкапывал по десять-пятнадцать тел за ночь. Я рыл землю голыми руками, которые часто были изодраны и окровавлены оттого, что мне приходилось ими делать, но меня это ничуть не волновало: лишь бы добраться до тел…

– Было доказано более двенадцати случаев надругательства над могилами, – заключил кот. – Военный суд приговорил Бертрана к одному году тюрьмы, а остаток своих дней он провёл в лечебнице, прославив свое имя тем, что от него был образован термин «бертранизм» – синоним некросадизма.

– Месье знает толк в извращениях! – с удовольствием отозвался Мессир и смачно зачавкал, поглощая столь изысканный деликатес.

Жан по-прежнему мало что понимал в происходящем, но следил за разворачивающимся перед ним действом со смесью ужаса и любопытства. Все, что он видел, было похоже на захватывающую игру с неясным пока финалом.

– Ну и какой же пир – бэз блюд кавказской кухни! – проговорил кот с неожиданным акцентом. – Лавренти Павлес дзе Бэриа, гэнэральный камиссар госбэзапасности, садист, сабствэннаручно пытавший в ходэ дапросов так называемых врагов народа, и маральный разлажэнэц, с юности мэчтавший трахать едва сазрэвших дэвиц. Личная ахрана этого «красного мафиози», каторую называли «Бэриевским аркэстром» за то, что секьюрити насили автаматы в скрипичных футлярах, а ручной пулэмет маскировали пад кантрабас, привозила школьниц к нэму в кабинэт прямо с уроков. Дэвачки, с каторыми Бэрия испытал асобэнно яркий аргазм, патом аставлялись на нэкатарае врэмя жить в его сэмье, вмэстэ с законнай жэной и дэтьми, абразуя нэчто вродэ гарэма. Всэго Бэрии инкриминировалось изнасилование более сэмисот нэсавершэннолэтних дэвиц… Вах, как вкусна!