– Значит, Ася у тебя не первая?

– Естественно, вторая. Моей дочери, Екатерине Романовне Вознесенской, уже семь лет.

– А почему твоя дочь другую фамилию носит? – не понял Грачёв. – Брак не оформляли?

– Всё по закону было, но Томка при разводе не только вернула свою девичью фамилию, но и Катьку на неё переписала. – Брагин снова фыркнул, будто бы до сих пор не веря в это. – На суде сказала, что её девочка не должна носить пьяную фамилию своего бандита-папаши. Еле уговорили её отчество оставить и прав меня не лишать…

– Интересный довод! – Грачёв завернул на парковку Военно-медицинской академии. – Посидите здесь, а я пока про Аркадия узнаю. Кстати, Роман, почему ты бандитом оказался? Наоборот, вроде, борешься с ними…

– Я тогда в райотделе работал, инспектором. В Смоленске ещё. – Брагин похлопал себя по карманам. – Закурить есть?

– Держи «Салем». – Грачёв потряс пачкой, где болталось несколько сигарет. – Так что случилось-то у вас?

– Не сдержался. – Брагин машинально ввернул непечатное слово. Судя по всему, при женщинах он терпел из последних сил. – Не хочется вспоминать. Скулу набок свернул одному нарушителю, а он оказался со связями. Поднялся шум, а Томка с тёщей будто только того и ждали. Мы в деревянном домишке жили, на окраине Смоленска. Все друг друга знали, как обычно. Весь интим целиком на виду. Кто-то Томке про меня напел, а она поверила. А я-то всего-навсего пьяную шлюху в отделение волок, а вовсе не прогуливался с ней вечерком. Да разве что докажешь? Потом только обрадовался, что эта каторга кончилась. А Катюшка моя вот какая!

Брагин показал Грачёву цветную фотографию белокурой девочки с двумя огромными бантами. Катя стояла с букетом ромашек в руке и до ушей улыбалась щербатым ротиком, потому что спереди выпали зубы.

– Тесть тайком прислал. Единственный порядочный человек в этом гадюшнике, поповский внук.

– Так я не понял, из-за чего вы развелись-то? Тамара тебя приревновала?

– Да загуляла она, пока я в командировке был. Мы там серьёзную банду выслеживали, больше месяца убили на это. А Томка тем временем спуталась со своим начальником в столовой. Говорила потом, что хотела возбудить во мне ревность, чтобы почаще дома бывал. Ладно, что без трупов ещё обошлось! – Роман говорил через силу, потому что тяжёлая, каменная злость переполняла его душу до краёв.

– Ладно, я пойду, некогда уже. – Всеволод поспешно зашагал к корпусам Академии.

Вспотевший, с тёмным румянцем на щеках, он шёл по дорожке, и сухие листья разлетались из-под ног. Думал о том, что с Романом и по-доброму общаться тяжело, а каково с ним конфликтовать? Нервной энергии на эту беседу ушло куда больше, чем на ночную схватку в «баньке», и потому Грачёв чувствовал себя очень плохо. Когда доставал удостоверение, пальцы слушались плохо, и книжечка выпала из рук.