Грачёв в двух словах обрисовал ситуацию и сказал, что Горбовский распорядился освободить людей завтра к вечеру. Сейчас он по этому вопросу отчитывается перед генералом. С округом насчёт саперов договорились, хотя и не сразу. Не забыл Всеволод упомянуть и об украшениях пропавших женщин, найденных в сейфе на пепелище. Кроме того, он объяснил, как, по мнению Петренко, можно интерпретировать инициалы и номера, опоминающиеся в записях «Доктора-смерти».

Озирский, выслушав всё это, помрачнел:

– Тем более, надо смываться. Я обязательно должен быть там.

– Андрей, ну тебе же нельзя, в самом деле! – взмолился Всеволод. – Это же дальняя область, почти у финской границы. Туда на вертолёте только добраться можно. А с тобой только что такое произошло, что на всю жизнь хватит!..

– Севыч, кто старое помянет… – Озирский не на шутку взбесился. Он хотел сжать кулаки, но боль тут же напомнила о себе. – Подумай лучше, где раздобыть для меня одежду. Тогда я запросто сбегу через окно в уборной. А ты подгонишь к ограде машину, ладно? Очень тебя прошу!

– Погоди, дай сообразить! Я весь день сегодня хожу, как лунатик, ничего не соображаю. У всех выходной, а у нас…

Грачёв, не глядя, бросил кожуру от граната в ведро и попал. Ведро было в своём роде замечательное – большое, эмалированное, расписанное кривыми красными буквами и цифрами.

– Соображай! – разрешил Андрей, снова плавно, как лев, вытягиваясь поверх одеяла.

Всеволод решил, что пора сказать о Брагине. И тут же вспомнил, что в багажнике «Жигулей» остался его чемодан, который весь день катался по городу и теперь вернулся на Кировский. А что, если взять одежду оттуда?

– Между прочим, у меня в машине сидит не только Влад Вершинин… – загадочно сказал Грачёв.

– А кто ещё? Сашок приехал из санатория, что ли?

– Мимо! – заявил Всеволод. – Ладно, не будем терять время. Это Роман Брагин, и я поэтому хотел…

– Брагин?.. – Озирский секунду лежал неподвижно, а потом взвился, как сжатая до предела, а потом отпущенная пружина. – Ромка здесь? Чего ж ты молчишь, твою…

– Я даже тебе не позволю такое говорить! – Грачёв полоснул Озирского бешеным взглядом. – Без выражений мне, понял? Я тоже нервный, к тому же не спал двое суток. Хотел привести Брагина к тебе, на оставшееся время свидания. Он из брюк выскакивает, так хочет с тобой встретиться. Кстати, с ним я перешлю тебе одежду. У меня ведь чемодан лежит в багажнике, со шмотками. Повезло тебе, дураку. И я тоже не умнее, раз потакаю твоим прихотям.

– Севыч, да ты не дурак, а просто гений! – Андрей словно осветился изнутри зарницей. – А почему у тебя, позволь полюбопытствовать, с собой чемодан?