– Не знаю, – проговорила Дайнека. – Думаете, она ни при чем?

– Имеет ли она отношение к преступлениям? – Галуздин задумался. – Не думаю. Но, как известно, никогда не говори «никогда». В сложившихся обстоятельствах я бы не поручился ни за вас, ни за себя.

Пропустив это замечание мимо ушей, Дайнека сказала:

– Последней, кто видел Безрукова в ночь, когда погас свет, была Темьянова.

– Она инвалид-колясочник, – напомнил Галуздин.

– И еще: Темьянова интересовалась историей рода Измайловых.

– От нечего делать кот яйца лижет. Не знали?

Дайнека вспыхнула:

– Это грубо!

– Но точно.

– Вы приедете в пансионат?

– Сегодня? Нет, не приеду. Я занимаюсь цыганами.

– Вышли на преступников? – обрадовалась Дайнека.

Галуздин не ответил, только спросил:

– Как ведет себя Канторович?

– Как обычно. И, кстати, у него на складе был белый халат. Я думаю, он сам его взял для совершения преступления.

– С чего вы так решили?

– Он обещал мне позвонить и сказать, кому был выдан халат, но не позвонил.

– А вы, значит, спросили?

– Про что?