— Песню знаю, но это не Элвис! Негритянская группа «Плэттерс» — «Граммофонные пластинки». Сейчас найду. — Стал копаться в своем компьютере, присоединил телефон.

— Как не Элвис! — воскликнул я. Недоумение и лёгкий конфуз проникли в душу. С тех пор как впервые услышал — был уверен. Лет тридцать! Тридцать лет веры. И тут…

— Вы что-то путаете! Как же так?

— Не расстраивайтесь, — усмехнулся тот, — вы не первый. Даже некоторые музыкальные порталы этого не знают.

Сомневаться в его словах было бессмысленно. Решил — какая разница. Главное, чтобы он нашёл то, что надо.

Погасил в душе разочарование от многолетней ошибочной уверенности. На мгновенье показалось, что единение с Лизой тоже было ложью. Чем-то искусственным, не настоящим. Внутри свербило. Новость заставила сомневаться во всем остальном. Я неожиданно подумал, что все эти маленькие неточности, в которых мы бываем уверены, могут объединиться в единую великую ложь, заражать миллионы людей. Быть может, президент Путин совсем не так богат, как все твердят. А развёлся не для того, чтобы жить с известной гимнасткой, а чтобы все силы отдать процветанию России. И наша страна не скатывается в экономическую пропасть, а просто наступили временные трудности. А потом расцветёт, придут золотые времена. Разве можно что-то в этом мире знать точно?

Придворные историки всегда ставили себя выше богов — могли не только планировать будущее, но и менять прошлое. Врут в энциклопедиях, в справочниках и рекламах. Конечно, всё это делают люди. А они всегда лгут! Нет веры, нет веры никому. Но самая сильная ложь — та, что придумываем сами. Именно она бывает наиболее стойкой и безумной.

Телефон был готов. Положив деньги на номер, я убрал покупку в карман. Коробку с документами и аксессуарами выбросил тут же в мусорный бочок. Лизе ни к чему мои данные, указанные в договоре.

Вечером устроился на детской площадке. Сквозь зеленый кустарник мне были хорошо видны окно квартиры и вход в подъезд. Быть может, я пришёл слишком поздно — с Лизой встретиться не удалось.

Задуманное случилось на следующий день.

Мы пересеклись на проспекте. Я предложил выпить кофе, и она согласилась. Зашли тут же в недорогую кафешку. Лиза обожала сладкое. Это я заметил по глазам. Теперь они казались зеленоватыми. Странно! Когда взгляд скользил по странице с пирожными, зрачки неимоверно расширились, словно успели надкусить изображение.

— Не стесняйся, — сказал я, — ведь я твой должник!

Она недоуменно посмотрела на меня.

— Я заплатил только за массаж…

Лиза презрительно поморщилась. Повела губами, вытянув их в трубочку. Промолчала. Стала заказывать.