Куртзон. Фамилия на маленькой латунной табличке рядом с домофоном. Место его проживания не настолько окутано тайной, чтобы не было таблички.

Над домофоном – линза видеокамеры. На другой табличке – фамилия Валленберг. Логотип «EF», здесь же живут Бруссер, Квистен.

Эти люди стоят миллиарды, но чего они стоят на самом деле?

Малин ощущает голод и жажду. Этот вечер буквально создан для того, чтобы выпить пивка, сидя на открытой веранде ресторана. Она нажимает на кнопку домофона, и вскоре в динамике раздается треск, а затем – тишина.

– Думаешь, он там? – спрашивает она Зака, который в течение дня выглядел все более усталым, но сейчас явно взбодрился и готов на все, что может преподнести им этот вечер и эта ночь.

– Увидим, – отвечает он.

Затем в динамике снова слышится треск, и женский голос произносит:

– Да. Куртзон.

Сколько ей лет? Тридцать, не больше.

Зак излагает суть дела, и женщина просит их подождать.

Проходит пять минут.

Десять.

Какая-то интонация в голосе женщины заставляет их терпеливо ждать. Они знают, что она вернется.

– Вы можете подняться. Четвертый этаж.

У женщины деловой тон, и когда чуть позже открываются высокие парные двери, ведущие на четвертый этаж, Малин и Зак изумляются роскоши парадной, где на полу настоящий ковер, а стены облицованы дорогим переливающимся камнем и украшены оригинальными полотнами Леандера Энгстрёма.

В дверях их встречает мужчина в сюртуке дворецкого. На вид ему лет семьдесят, за его спиной – темный холл, в котором пылает камин. В лицо Малин и Заку ударяет волна влажного тепла, и они входят в квартиру, переступая порог, хотя ощущение такое, словно они бросаются прямо в пасть хищника.

Дворецкий просит их раздеться, берет у них куртки и произносит:

– Господин Куртзон сейчас примет вас.

После этого он исчезает, словно поглощенный бесконечным лабиринтом комнат, ответвляющихся от холла. Малин обращает внимание, с каким размахом обставлен дом – старое и новое скомбинировано с большим вкусом.

Они одни в холле. Малин хочется войти в комнаты, но она не решается.