Иногда мы проскальзываем в подвал, когда Юсефина сидит взаперти одна.

Мы стоим возле кладовки и слышим, как она плачет внутри – как плакали мы сами, сидя взаперти, когда снаружи скребся варан. Мы могли бы отпереть дверь, но мы этого не делаем. Мы шепчем ей через дверь всякие гадости, а она отвечает нам тем же, и тут мы приходим в ярость. Когда ее выпускают, мы гоняемся за ней, бьем ее и пинаем.

Довольное лицо отца. Смех матери.

Мы учимся верить матери – мы верим, что она права, потому что боль всегда права, она идет от логики или рационального мышления, как говорит мать, – и она использует это как объяснение всему, хотя нет никакого логического обоснования ее страсти к роскоши и материальным благам.

Мы сливаемся воедино. Стараемся стать такими, как хочет он. Как хочет она. Те, кого мы любим. Никого другого мы не знаем.

Математика. Рациональное мышление.

Мать объясняет нам: «Все, что у нас есть, родилось от математики – области, в которой не правят чувства. Ваш отец умеет одно – считать и превращать это умение в сделки, в империю. Когда-то в далекой стране он был самым выдающимся студентом по математике».

Отец редко бывает дома.

Прогуливаясь по саду с сытым и довольным вараном на поводке, он учит нас быть отважными. А когда мы не решаемся, он подбивает нас – например, забраться на каменную стену, выходящую на залив, по другую сторону которой – скала метров двадцать высотой, круто обрывающаяся к камням у воды. Он смеется над нами, называет нас трусами, натравливает на нас зверя, а затем мать опять запирает нас в кладовке, потому что она видела из окна, как мы залезали на стену.

Нам нельзя туда залезать. Что скажут люди, если мы упадем и убьемся?

А отец смеется, когда домработница или садовник ведут нас в подвал. В темноту.

И мы верим и в его издевательский смех, и в праведный гнев матери, верим в математику, в то, что надо всегда поступать рационально.

Но что это означает? Послушно сидеть рядом с матерью на золотом диване, когда она демонстрирует свое имущество, которым она разжилась с тех пор, как приехала из страны, где никто ничего не имел? Улыбаться, когда фотограф просит улыбнуться? Усмехаться по поводу сестренки, которая так и не научилась улыбаться, даже делать вид, что улыбается? Бить ее, чтобы показать нашу силу и ее слабость?

Наверное, это означает – бить других детей, которые думают, что они лучше нас? Которые умеют то, чего мы не умеем?

Ты должен защищать свою суть.

Этому нас учит мать.

Этому нас учит отец.

Они учат нас, что такое быть человеком.

И Юсефину они учат этому.