Но там, наверху, решили, что с него хватит.

Я знаю, кто решил уберечь от него очередную жертву. И знаю, по чьей молитве это совершилось. И знаю, кому придется держать ответ за такую молитву.

Но я постараюсь проявить к этим людям немного милосердия, когда придет их час. Я имею право на свое собственное милосердие, пусть в очень скромных пределах.

Станислав уходил почти безболезненно. Это было последнее дарованное ему счастье. О том, что с ним будет дальше, я знаю. Право, ничего хорошего…

* * *

Утром я первым делом позвонила Кате и услышала: она через полчаса хватается за руль своего «гольфика» и едет за Дианой. Я подумала: что за ерунда, бестолковая Катька управляется с машиной, а я почему не могу? Так было бы удобно возить Лешку на шахматы!

Услышав это, Валера чуть яичницей не подавился.

– Через мой труп, – заявил он. – Ты нам нужна живая.

Когда я уже стояла в прихожей и натягивала сапоги, он вылез с распечаткой.

– Вот. Исходим из цены семьсот тысяч. Это минимум, дешевле – только ведро с болтами и гайками. Такси от дома до твоей работы – хорошо, если двести. Допустим, в день – пятьсот. В год – сто восемьдесят две пятьсот. И за то же время на всякие стеклоочистители, бензин, масла…

– Валерка, я тебя люблю!

А что? Есть женщины, которые любят серийных убийц, а я – всего-навсего зануду.