— Сожжем, дедушка Никитич! — и мальчишка сорвался с места.

— Да они спятили! — горячо прошептала Юля своему спутнику. — Надо что-то сделать, Кирилл!

— Осторожнее, Юленька, — предупредил он ее.

А круг сужался, к девушке подступали ближе, и чем больше растерянности и ужаса было в ее глазах, тем смелее становились экзекуторы. В Злату полетело несколько камней — это подсуетились мальчишки, поняв, что тут их не накажут, наоборот — в заслугу поставят! Людям страстно хотелось, как и во все века, расправы над непонятным, чужим! Один камень ударил в лицо Златы и рассек ее щеку. Другой угодил в колено Никитичу, и тот сам взвыл и стал грозить кулаком плохому стрелку. Злата схватилась за щеку, отняла руку от лица и увидела на ладони кровь. Круг постепенно сужался…

И вдруг рыжеволосая девушка выронила пакет из рук, он грохнулся наземь, что-то звякнуло и разбилось. Злата выбросила руки вперед, нацелив скрюченные пальцы на лица людей, и те шарахнулись от нее.

— Будьте прокляты! — закричала она. — Все будьте прокляты! Заплатите, за все заплатите! Все, кто на меня посмотрел! — Она даже зашипела на вдруг ошарашенную и застывшую в испуге толпу. Ее бледные тонкие пальцы, нацеленные на распадающийся круг людей, словно излучали молнии. — Все, кто нам зла пожелал! — И ведь смотрела в глаза своих недругов, и как смотрела! — Гореть будете! Сохнуть будете! Сдохнете все!

Никто не ожидал такого выпада от нее — хрупкой девушки! Угроза, брошенная из уст огненноволосой юной ведьмы, оказалась так страшна, что улица быстро стала пустеть. Простые ротозеи, кому хотелось лишь поглазеть на представление, а лучше на расправу, дали деру. Но человек десять во главе с Никитичем решили не отступать — идти до последнего.

— Бердану дай, Фомич! — завопил краснорожий Никитич. — Не боюсь ее! Скорее давай! Пока не ушла!

— Держи! — крикнул Фомич.

В руке Никитича оказалось ружье. И тут Юля вылетела в центр круга, вырвала корочки из кармана джинсовой рубашки и подняла их вверх.

— Я лейтенант ФСБ Шмелева! — выкрикнула она. — Требую разойтись!

— Чаво? — зарычал на нее Никитич.

— Ты слышал, чаво, старый хрыч! — рявкнула в ответ Юля. — Опусти ружье! Всех арестую! Всю вашу компанию!

— Чаво?! — повторил краснорожий Никитич, до которого плохо доходило, что к чему, так он распалил себя, в такой раж вошел, так ему хотелось расправы.

— Сейчас в Семиярск в наручниках поедешь, инквизитор, — шагнула на него Юля. — Вот «чаво»!

— Слышь, Никитич, — запела рядом Лизавета Степановна, — я эту девку рядом с майором Кудряшовым видела! Она точно из органов!