— Хочу, — кивнула девочка-переросток.

Юля все еще решала, проситься в гости или не проситься. Как отреагирует молодая хозяйка? Вдруг замкнется? Отступит. Прогонит ее, незнакомку. И отталкивал ее этот дом. Какой-то скрытой силой отталкивал. Нечто плохое таилось за этим порогом, в той темноте. Но она должна была переступить его! Ведь она смелая и никогда не отступает. И слишком многое было поставлено на карту.

— Ты в дом-то меня впустишь? — ласково спросила Юля. — Или тебе не разрешают приглашать чужих?

— Не-а, не разрешают, — покачала она головой. — Ругают меня. Но тебя я впущу. Да и кого мне бояться? Нас тут все знают. И мы всех знаем. Все кругом соседи. Ты ведь меня не обидишь? — Ее глаза подозрительно блеснули.

Но что в них было? Юле вдруг показалось, что насмешка.

— Нет, что ты!

— Тогда входи, Джулия.

Теперь Юля знала точно: это была та самая девочка, что удила рыбу в одном из затонов Русалочьего озера со своим отцом. За камышами. Ее речь, и особенно ее «чо», нельзя было спутать ни с какой другой речью. Она приняла ее за взрослого ребенка по голосу, но хозяйка была совсем не ребенком…

— Ну так чо ж ты? — спросила та. — Или передумала?

«Была не была», — решила Юля и переступила порог этого дома. И тут же сморщилась — на нее пахнуло кислятиной и навозом.

— Капустку солите? — брезгливо спросила гостья.

— И капустку, и грибочки, и червячков дождевых разводим.

— Как это?

— Для рыбалки. А червячкам навозец нужен.

— Ясно. Мы в коридоре будем стоять?

— Ой, забыла. Пойдем в мою комнатку.

Юля двинулась за юной хозяйкой.

— А почему тебя зовут Белкой? Расскажи мне.

— Когда я была маленькой, у меня белка жила. С красивым таким хвостиком. Я ей говорила: и я хочу такой хвостик. А белка отвечала: тебе не надо. А ей опять: очень надо, дай мне поносить, мы ж подруги. А она мне: без хвостика обойдешься! — Девушка разом обернулась, и глазки ее зло блеснули: — Тут и дружбе конец. Взяла я и отрезала ей хвостик.

— Как — отрезала?! — опешила Юля.