Прохожие виделись ему безжизненными, как торговые автоматы. Тупые, тупые, тупые… А он, куда бы ни шел, присматривал себе ту, которая сгодится для следующего раза… Не Секретутку, нет, потому что эта стерва укрылась за белой входной дверью вместе с Красавчиком, а какую-нибудь подвыпившую дуреху, чтоб согласилась на небольшую прогулку с мужчиной, у которого за подкладкой ножи. Перед возвращением к Чуду ему требовалось замочить еще одну, настоятельно требовалось. Только это могло дать ему точку опоры, когда он перед Чудом будет изображать любимого мужчину. Его глаза поблескивали из-под шапки, выискивая что-нибудь подходящее, но женщины шли с мужчинами, женщины вели за руку детей, а одиноких все не попадалось…

До наступления сумерек он отмахал приличный путь мимо пабов, где смеялись и флиртовали мужчины и женщины, мимо ресторанов и кинотеатров, высматривая, выслеживая с терпением охотника. В этот воскресный час заканчивался короткий рабочий день, но труженики погоды не делали: на улицах и без того было полно народу – туристов и провинциалов, привлеченных историей и загадками Лондона…

Близилась полночь, когда его наметанный взгляд выхватил их, словно грибы из высокой травы: на тротуаре выписывала кренделя кучка горластых, подвыпивших девиц. Убогая, обшарпанная улочка, где никого не удивляли пьяная толкотня и бабьи крики, была для него как подарок. С расстояния нескольких метров он следил, как они проходят под уличными фонарями, толкают друг дружку и хохочут – все, кроме одной. С виду самая молодая, та напилась больше всех: вот-вот блеванет, определил он. Безмозглая шлюха ковыляла на шпильках, отставая от подруг, которые даже не понимали, в каком она состоянии. Гоготали, толкались локтями, все пьяные в хлам. Он как ни в чем не бывало плыл следом.

Если бы ее вывернуло прямо на тротуаре, подружки заметили бы и остановились. А так она даже не могла их окликнуть – мешали рвотные позывы. Расстояние между нею и всей компашкой постепенно увеличивалось. Она шаталась из стороны в сторону, напоминая ему о последней жертве: та тоже щеголяла на высоких каблуках. И должна была бы сдохнуть, чтобы неповадно было составлять фотороботы.

Рядом проезжало такси. Сценарий напрашивался сам собой. Девицы, вереща и размахивая руками, остановили машину и одна за другой впихнули туда свои толстые задницы. Тогда он втянул голову в плечи и, скрывая лицо, ускорил шаг. В лужах отражались уличные фонари. Зеленый огонек погас, взревел двигатель…

Девицу бросили одну. Ее качало; она придерживалась рукой за стену дома. Времени было в обрез. Подружки в любой момент могли ее хватиться.