54

54

Для планирования у нее было три дня: пришлось ждать, когда сообщник раздобудет машину и найдет свободное время в своем плотном графике. Тем временем она заявила Линде, что туфли фирмы «Джимми Чу» ей жмут, что они безвкусные, и позволила матери сопроводить ее в магазин, где вернула их в обмен на наличные. Теперь оставалось изобрести какую-нибудь легенду для Линды и Мэтью, чтобы выиграть время, необходимое для осуществления плана.

В конце концов Робин выдумала, что ее вызывают в полицию для очередного опроса. Для поддержания иллюзии Робин настояла, чтобы Штырь не выходил из машины, когда за ней заедет, и попросила его притормозить возле все еще патрулирующего их улицу полицейского в штатском, которому сказала, что едет снимать швы, хотя на самом деле до этого оставалось еще двое суток.

Сейчас было семь часов вечера, погода стояла ясная; на улице, если не считать прислонившейся к теплой кирпичной стене бизнес-центра «Истуэй» Робин, никого не было. Солнце медленно двигалось на запад, а на туманном горизонте, в конце Блонден-стрит, рождалась скульптура «Орбита». Робин видела эскизы в газетах: вскоре здесь обещало появиться подобие исполинского настенного телефона, опутанного собственным проводом. Позади скульптуры смутно различались очертания олимпийского стадиона. Отдаленные силуэты гигантских построек казались впечатляющими и какими-то неземными, словно из другого мира, не имеющего ничего общего с тайнами, которые, как она подозревала, скрывались за свежепокрашенной парадной дверью, ведущей – сомнений не оставалось – в квартиру Алиссы.

Быть может, из-за цели своего приезда Робин занервничала при виде этой молчаливой вереницы домов. Постройки были новые, современные – и бездушные. Загораживая собой вид на грандиозные здания, строящиеся вдалеке, они все выглядели одинаково и при этом не создавали ни малейшего ощущения общности. Здесь не было деревьев, которые могли бы сгладить острые углы низких квадратных домов, зачастую с надписью «Аренда»; не было ни углового магазинчика, ни паба, ни даже церкви. На верхних окнах склада, к стене которого прижималась Робин, были задернуты белые, как саван, занавески, а металлические двери гаража покрывали граффити; укрыться было негде.

Сердце у нее колотилось, словно после долгого бега. Пути назад не было, но все равно ее терзал страх.

Поблизости эхом отдались шаги, Робин молниеносно обернулась, сжимая липкими от пота пальцами тревожный брелок. Штырь, долговязый, исполосованный шрамами, размашистой походкой направлялся к ней, в одной руке держа батончик «Марс», а в другой – сигарету.