— Из России.

Для Сони было почти чудом, что можно так просто поболтать с совершенно незнакомыми людьми. Английская пара подняла ей настроение надолго и всерьёз. Ей сразу стало уютно в этой гостинице, в этом ресторане.

— Какие они замечательные, — сказала она Зубову.

— Обычные английские старики. — Он хмыкнул, пожал плечами и обратился к официанту: — Пожалуйста, две порции спаржи с перепелиными яйцами, два ромашковых чая с лимоном и мёдом.

— И все? — изумлённо спросила Соня.

— Конечно. Вы же, кажется, вообще не ужинать сюда пришли, а смотреть, как едят другие. Вы как будто в театр попали. И чем вам не понравился заказ? Не любите спаржу? Сразу бы сказали, пока не ушёл официант. Давайте, я позову его, вы выберете что-то другое.

— Нет. Не нужно. Откуда я знаю, люблю я спаржу или нет, если никогда её не пробовала?

— Да? — брови его медленно поползли вверх. — За границей не бывали, спаржи не ели. Чем вы занимались тридцать лет?

— Как — чем? Биологией!

— Вы фанатик науки?

— Нет. Не дай Бог. Фанатиком быть ужасно.

— Но считается, что именно они двигают науку, совершают грандиозные открытия.

— Ерунда. Никто из великих учёных фанатиком не был. Науку двигает детское любопытство взрослых людей, ну и талант, конечно.

— Ещё такая мелочь, как деньги, — усмехнулся Зубов. — А скажите, вам бы хотелось открыть что-нибудь невероятное, то, что тянет на Нобелевскую премию?

— Например? — улыбнулась Соня.

— Например, найти способ сделать вот этих старых англичан, которые вам так понравились, молодыми, продлить их счастливую жизнь ещё лет на пятьдесят или даже на сто?

— Ой, батюшки, и вы туда же! — Соня покачала головой. — Слушайте, это какое-то массовое помешательство.

Принесли спаржу. Соня разочарованно взглянула на бледно-зелёные толстые стебли, залитые яйцами, потом на Зубова.

— Иван Анатольевич, вы уверены, что это съедобно?

— Попробуйте. Советую начать с шишечек.