— Да, я заметила, ему еще в самолете было плохо. А второй? Забыла, как его зовут.

— Денис Нестеренко. Шеф рано утром отправил его в аэропорт, встречать Светика.

— Светик, дочка Петра Борисовича, которая на обложке в васильках, «лучистое сиянье доброты»?

— Она самая. Заслуженная артистка России. Балерина, киноактриса, писательница. Теперь, оказывается, еще и политик. Денис рассказал мне последнюю новость. Светик скоро станет депутатом Думы от Партии общечеловеческих ценностей.

Подошел Фазиль вместе с маленьким пухлым юношей в строгом сером костюме.

— Вот, знакомьтесь, Рустамка, мой друг.

Рустамка смотрел на Соню и смущенно улыбался.

Он выглядел значительно младше Фазиля. Лицо у него было совсем плоское, круглое и белое, как полная луна. Глаза узкие, как две темные трещинки. Густые смоляные волосы подстрижены бобриком. Он очень хотел сказать что-то, но у него получилось только «Д-д-до-бр…», он смутился еще больше и быстро заговорил по шамбальски.

— Рустамка, когда по русски говорит, сильно заикается, — объяснил Фазиль, — он хотел сказать вам «доброе утро». И еще, он предлагает, если вы решили от Эльзы съехать, тут при кафе маленькая частная гостиница, всего семь номеров. Можете жить, сколько хотите, два номера в вашем распоряжении.

Рустамка радостно закивал, заулыбался, и ему удалось произнести, с большим усилием:

— П-п-переезжайте с-с-сегодня! — и заговорил по шамбальски.

Фазиль слушал, кивал, улыбался, хмурился. Соне показалось, что в монологе Рустамки несколько раз прозвучало имя Дассам.

Явился официант, огромный детина с лицом фарфорового китайского болванчика. Стол заполнился немыслимым количеством еды. Рустам замолчал на полуслове, Фазиль почему-то не стал ничего переводить при официанте.

— Рустам, зачем столько всего? Мы же лопнем, — сказала Соня.

— Не обижайте его, все съедать вовсе не обязательно, но отказываться, когда подают на стол, нельзя, — быстро прошептал ей на ухо Фазиль. — Попробуйте, это наше национальное блюдо, жареный сыр из кобыльего молока, — произнес он громче, — надо вот так, в лепешку завернуть.

Он принялся показывать, как едят жареный сыр. Рустам отошел, не сказав больше ни слова. И только когда исчез официант, Фазиль стал объяснять шепотом:

— У нас активно давят малый бизнес, отец Рустамки с трудом держится, его заставляют брать на работу, кого он не хочет. Вообще-то это очень давняя история. Тут, в степи, идет вечная война двух кланов, все люди делятся на вудутов и шамбалов. Я шамбал, Рустам шамбал. А вот этот парень, официант, вудут. И Йоруба тоже вудут.