— Фазиль, а при чем здесь малый бизнес? — спросила Соня.

— Да при том, что Йоруба вудут, значит, шамбалы — люди второго сорта. Не только в бизнесе, везде. Я, между прочим, окончил факультет иностранных языков пединститута в Уфе, по английски, по французски болтаю свободно. Но учителем в школу меня не возьмут, хотя учителей не хватает. Потому что я шамбал. Вот в обслугу, шофером — пожалуйста. Йорубе нужен шофер с иностранными языками, к нему часто приезжают зарубежные гости.

— Но шофер Йорубы, наверное, получает больше, чем школьный учитель? — спросил Дима.

— Да, больше, и я терплю, потому что у меня родители старые, жена и маленький сын. Но если бы я был учителем, я бы подрабатывал частными уроками, переводами. И кстати, школьные учителя у нас получают прилично. Это политика Йорубы. Он вкладывает деньги в идеологию. Детей могут учить только вудуты. На местном телевидении, в прессе, на радио — вудуты. Шамбала берут слесарем, уборщицей, дворником.

— Как различают, кто вудут, кто шамбал? — спросил Дима.

— По фамилиям. В паспортном номере это закодировано. Да вообще у нас и так все про всех знают.

— То есть шамбалы что-то вроде касты неприкасаемых, как в Индии?

— Нет, это совсем другая система. Изначально вудуты и шамбалы равны, только религии разные. Шамбалы уже пять тысяч лет верят в единого бога, который все сотворил, а вудуты язычники, у них богов много, главный Сонорх, и еще целая куча. За пять тысяч лет ничего не изменилось, хотя в четырнадцатом веке все дружно приняли мусульманство, в двадцатом веке стали коммунистами-атеистами.

— Погоди, ты говорил, у шамбалов Сонорх — главный демон, — напомнил Дима, — как он может быть главным богом у вудутов?

— Вот так, — Фазиль развел руками, — в этом суть проблемы.

— А язык у вас общий, шамбальский, или у вудутов есть свой? — спросила Соня.

— Язык общий, степь общая. Когда-то давно явились жрецы сонорхи, обратили вудутов в свою веру, а шамбалы не поддались. С тех пор у вудутов все наоборот. Например, вот Хзэ, о котором я вам рассказывал, он у них учитель, пророк.

— Хзэ по шамбальски рак. Если язык один, как же тогда? — спросила Соня.

— Очень просто. Слово в этом значении не употребляют, и все. Болезни называют по русски или по латыни. Врачи теперь только вудуты. А между прочим, шамбалы как раз были всегда самые искусные лекари. Но об этом нельзя вспоминать.

— Что значит — нельзя? — спросил Дима.

— То и значит. Ни культуры, ни письменности, ни мифологии как бы не существовало. Старики, вроде Дассама, что-то еще помнят.

— То есть был когда-то шамбальский алфавит?