— Знаю я эту солидную контору, до этого тоже работала в солидной конторе, пришлось психо…, как там его? Психотерапевта нанимать, чтобы отошла. Вы знаете эту историю?

Я кивнула.

— Мелинда, скажите, а почему у Марты там, в газете, фамилия Вудсайд, а не Крейн?

— Вудсайд — это ее девичья, то есть наша фамилия.

— Марта была замужем? — удивилась я.

— А чему Вы удивляетесь? Да, была. Выскочила замуж за какого-то прохвоста из колледжа. Он на ней из-за тех десяти тысяч и женился. Не знал, дурак, что после уплаты налогов и ее кредита за учебу от этих денег пшик, что осталось. Они где-то с год прожили, а потом он от нее сбежал. По-моему, она так и не развелась с ним.

Мелинда вздохнула и допила свой чай.

— Еще подлить? — спросила она.

Я кивнула головой, так как рот мой был занят кексом. Мелинда встала, чтобы разлить чай по чашкам, и снова села.

— Вы знаете Алекса Брандта? — спросила я.

— Нет, никогда про такого не слыхала. Кто такой? Знакомый Марты?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Скажите, а Марта в последнее время не вела себя так, будто у нее появились или вот-вот появятся большие деньги?

— Откуда? — выпучила на меня глаза Мелинда. — Откуда у нее деньги? Я же говорю Вам, что дети у меня все в мужа пошли — непутевые и неумные. Хоть и тяжело мне это признать, но от правды-то не уйдешь.

Она тяжело вздохнула и сложила свои большие руки на коленях. Я заметила, что пальцы у нее чуть-чуть дрожали.

— А с Алазаром, с братом, — зачем-то пояснила я. — Они часто общались?

— Нет, наверное. У каждого своя жизнь. Алазар славным мальчиком был. Ему бы не вырастать вовсе.

— Почему?

— А потому, что он так и не вырос или не дорос до того, чтобы мужиком стать. Молодость свою всю угробил на эту юбку…

— Лору?