В объединение директор прибыл в приподнятом настроении, полагая, что там желают поближе ознакомиться с передовым опытом производства картофелесажалок. Повышенное внимание к своей персоне Кулешов заметил еще в проходной. Обычно приветливая с давним знакомым коренастая вахтерша тетя Даша поздоровалась без обычной приветливости и посмотрела с укоризной. Игорь Арсентьевич отнес ее поведение на счет семейных неурядиц. Насторожился он на лестничной клетке, когда увидел двух молоденьких секретарш, которых прежде всегда одаривал шоколадками. Он и сейчас хотел вручить презент, но те бросили на него из-под серебристо-голубых ресниц взгляд, полный восторженного страха, и упорхнули в разные стороны. Кулешов незаметно оглядел себя в большущее старинное зеркало. Оно отразило импозантного седеющего мужчину средних лет без заметных изъянов. Костюм цвета дамасской стали в елочку сидел, как влитой. Он немного успокоился и пошел к начальнику. Обитавшая с незапамятных времен в приемной генерального директора пожилая секретарша, или, как она называлась по штатному расписанию, — референт, при виде вошедшего обиженно поджала тонкие губы и холодно кивнула. Игорь Арсентьевич тотчас погасил обворожительную улыбку и уселся как бедный родственник, на крайнем стуле. Он уже понял, что его ждет неприятность, но еще не мог догадаться, какая.

— Заходите, вас ждут, — сухо сказала секретарша, когда из кабинета директора вышел очередной посетитель.

Генеральный директор встретил его хотя и приветливо, но несколько отчужденно. После пары незначительных фраз он достал из папки с золотым тиснением лист бумаги и, держа его за уголок, передал Кулешову, а сам с подчеркнутым вниманием углубился в изучение сводок. Кулешов взглянул на бумагу и оторопел. Вверху заглавными буквами было напечатано: «Кто такой И. А. Кулешов?» А дальше, также в машинописном исполнении, давался развернутый ответ на этот недвусмысленный вопрос. Автор доверительно сообщал о недостатках своего героя: он де зажимщик критики, нарушитель трудового и финансового законодательства, окружил себя любимчиками, а в довершение ко всему часть рабочего времени проводит в пирах с прекрасным полом. Чтобы не выглядеть голословным, автор сослался на случай, когда после очередного возлияния Игорь Арсентьевич всю ночь почивал, уронив буйную голову в блюдо с винегретом. Подписано письмо было скромно: «искренне болеющий за интересы производства».

Мы воздержимся от описаний дальнейшей беседы двух коллег и вернемся к началу нашего фельетона. Кипя благородным негодованием, Кулешов не стал опровергать письмо по существу, а вспомнил о дремлющих в нем задатках криминалиста и решил собственными силами разыскать «искренне болеющего». Собрав в своем кабинете сотрудников всех отделов, он сообщил им о поступившем послании и стал пронзительным взглядом всматриваться в их лица. Однако заметив, что они смущенно отводят взгляд, Игорь Арсентьевич решил применить знаменитый дедуктивный метод.