— Кому известны сведения о распределении последних премий, приказ о которых еще не вывешен? — многозначительно вопрошал он. — Отделу главного механика?

— Нет, — неуверенно отозвались в углу кабинета.

Побледневший как полотно главный механик судорожно всхлипнул.

— Конструкторскому бюро?

— Нет, — уже более дружно откликнулись многие.

Главный конструктор шумно перевел дыхание и стер платком пот с высокого лба.

— Плановому отделу?

— Нет. Конечно, нет, — уверенно забасили многие.

Методом исключения отвергли еще нескольких. Наконец в кабинете повисла гнетущая тишина. Взгляды обратились к единственному из неназванных — главному бухгалтеру. Стареющий сухонький человек, вжавшись в кресло, нервно теребил сатиновые нарукавники.

— Как же это так? Что же это такое? — тихо шептал он, умоляюще поглядывая на присутствующих, а затем вскочил и выбежал прочь.

— Что и требовалось доказать, — мрачно завершил один из присутствующих.

Все радостно задвигались, заскрипели стульями.

Итак, первое дело новоявленного криминалиста завершилось полным и безоговорочным успехом. А старичок бухгалтер? Он возражает. Правда, не в полную силу, ибо с сильнейшим нервным расстройством уже несколько недель находится в больнице. Однако это, по мнению Игоря Арсентьевича, чепуха — неизбежные издержки большого дела. Мы от души поздравляем его с крупным успехом на новом поприще».

И так далее.

Дочитав фельетон, Вершинин поморщился, потом свернул газету и положил ее вместе с заявлением Кулешова в чистую папку.

РЕШЕНИЕ АВЕРКИНА

РЕШЕНИЕ АВЕРКИНА

Прокурор области Николай Николаевич Аверкин словно нехотя перелистывал страницы лежащего перед ним уголовного дела. Его пальцы лишь на минуту задерживались на отдельных страницах. Однако кажущаяся рассеянность ни на минуту не обманывала ни Вершинина, ни сидящего рядом начальника следственного отдела Бакулева, настороженно наблюдавших за реакцией шефа. Они прекрасно знали, что за видимым безразличием Аверкина скрывается острое внимание и необъяснимая способность улавливать именно те недостатки, о которых хотелось бы умолчать.