— Ты очень симпатичная девочка, — сказал Вершинин, — только…

— Что только? — насторожилась она. — Поведение, скажете, плохое?

— Дело не только в поведении, хотя, как ты и сама понимаешь, его трудно назвать безупречным. У тебя хорошие внешние данные, но имей в виду, при таком образе жизни от них скоро не останется и следа. С годами все стареют, а у тебя старение начнется преждевременно.

— Почему только у меня?

— Тебе сейчас семнадцать, Нина, а посмотри на себя повнимательнее: под глазами морщинки и намечаются мешки, лицо нездорового цвета, голос огрубел, зубы пожелтели от курения. Сейчас это заметишь только приглядевшись, а пройдет два-три года и ты будешь выглядеть значительно старше своих лет.

Нинка тут же достала из засаленной косметички мутное зеркальце и принялась внимательно изучать лицо. Она поочередно натягивала языком то одну, то другую щеку, выпячивала вперед губы, рассматривала мелкие зубки, а затем вздохнула и спрятала зеркальце. Осмотром девочка явно осталась недовольна.

— Вот видишь, — продолжал наступать Вершинин. — Ты сама убедилась в правоте моих слов. Думаешь, ребятам, с которыми проводишь сейчас время в подъездах и на вокзалах, нужна будешь через два-три года? Они пройдут мимо и не заметят.

— Витька сказал — будет меня вечно любить, — мрачно произнесла она.

«Ах, дурочка, ты дурочка, — подумал Вершинин. — Одно у тебя пока на уме».

— Витька тебя обманет, — сказал он твердо. — Та, в которую ты превратишься при такой жизни, ему не будет нужна. И дело не только во внешности. Школу ты бросила, так и останешься безграмотной…

Однако второе девочку беспокоило меньше, она почти не обратила внимания на последние слова следователя. Больше всего ее волновала мрачная перспектива увядания.

— И чего же мне теперь делать? — спросила она, заискивающе глядя в глаза Вершинину.

— С ребятами поменьше в подъездах отираться, а то еще принесешь мамаше в подоле подарок, — не утерпел и вмешался инспектор.

— Да замолчи ты, Пантелеев, — взвилась та. — Поживи с моей мамашей в одной комнате, тогда узнаешь, где лучше.

Вершинин взглядом остановил его. Пантелеев вскочил и вышел, хлопнув дверью.

— Ишь, — Нинка бросила неприязненный взгляд вслед Пантелееву, — долдонят одно и то же и долдонят, словно я маленькая. Захочу и в подоле принесу.

— Напускаешь на себя много, Нина, а ведь разве ты такая плохая, какой хочешь казаться? — Вячеслав вышел из-за стола, переставил стул, сел рядом с девушкой. — Мы знаем: жизнь у тебя не сладкая, хотим тебе помочь, но ведь ты-то сопротивляешься, — он погладил ее по всклокоченной голове. — Пантелеев, думаешь, почему злится? Поэтому же.